Когда Томми становилось отчего-то грустно, или он чувствовал себя одиноким – он шел в гости к Карпентерам. Вообще, не так давно у него было другое средство от грусти и одиночества, но теперь…
«Не надо об этом думать» - приказал себе Томми, зарылся носом глубже в старый вязаный шарф и прибавил шагу.
На первом этаже – в гостиной – горел свет, и только от этой мирной уютной картины Томми стало уже легче. Это так здорово, что есть дом, в котором тебя ждут – ждут всегда, днем и ночью, на любой срок, хоть с чемоданом приезжай. И не нужны были никакие предварительные звонки – разве что удостовериться, что Айзек или Софи дома, а не ушли на вечеринку к друзьям или еще куда-нибудь… куда там ходят семейные пары?
Томми нажал на дверной звонок и поежился – в январе ночами в Лос-Анджелесе становилось более чем прохладно, а иногда даже пахло снегом. Томми всегда мерз, органически не переносил холод, от этого у него еще больше портилось настроение. Но сейчас его впустят – и все будет хорошо.
- О, привет, старик! Проходи, рад тебе!
Айзек всегда так улыбался… как будто солнышко вставало над океаном. Среди знакомых Томми было много умельцев ослепительно улыбаться, все они вызывали в музыканте разные эмоции, но от улыбки Айзека неизменно становилось тепло и спокойно на душе.
- Ты чего такой кислый? Что-то случилось? – приятель сжал плечо Томми, пытливо заглянул в глаза.
Томми хотел ответить, что ничего не случилось, вообще ничего – просто не захотелось быть одному в этот вечер – но не успел: Айзек понимающе вздохнул и обнял за плечи, прижимая гостя к своей груди.
- Понятно… Ничего нового, - он потрепал Томми по волосам и, продолжая обнимать, провел в гостиную, к дивану. – Хочешь чего-нибудь? Пива? Ты голодный? Можем посмотреть какой-нибудь триллер…
- Не надо ничего, спасибо, - Томми благодарно потерся щекой о плечо друга, а потом вдруг улегся головой ему на колени. – Я просто побуду тут немного… посижу и пойду. Полежу, да… А где Соф?
- Лежи, сколько вздумается, - засмеялся Айзек, ласково перебирая прядки на макушке блондина, заставляя того жмуриться от удовольствия. – Моя девочка сегодня осталась у мамы – что-то там у них… какие-то женские секреты, я не вникал. Так что мы с тобой только вдвоем, а в холодильнике еды на неделю, ты же знаешь Софи…
Томми закрыл глаза и слушал болтовню друга, ощущая, как его отпускает, как губы растягиваются в улыбку, все страхи и обиды, с которыми он пришел, растворяются и кажутся нелепыми, а ему просто хорошо – тут – с этим человеком, который не стесняется дарить ему свою нежность.
- … Кстати, я скачал такую забавную игрушку – фанаты в твиттере посоветовали, хочешь, покажу?
Томми широко улыбнулся, не открывая глаз, потерся затылком о бедра друга и легко вскочил, чувствуя, как у него стремительно поднимается настроение.
- Давай! А я пиво принесу. Еще что-нибудь захватить?
Игрушка была совершенно идиотская, но затянула их чуть не до поздней ночи. Если бы не звонок Софи, они бы и до утра сидели, но «миссис Карпентер» быстро призвала их к порядку.
- Айзек, ты не забыл – у тебя в девять репетиция?! Не сиди допоздна и ложись раньше! Ты поел?! Что? Тут у тебя Томми? Ах, Томми, милый, так рада, что ты у нас! Мальчики, не засиживайтесь и обязательно хоть что-нибудь поешьте! Утром проверю! Целую обоих! Айзек, поцелуй Томми за меня!
- Хорошо, мамочка! – хором ответили музыканты и рассмеялись, чувствуя себя мальчишками.
- Мне велели тебя поцеловать, - пряча волнение за шутливым тоном, Айзек придвинулся ближе и обнял Томми за шею.
- А ты, конечно же, всегда слушаешься свою любимую жену? – подколол друга Томми, не в силах сдержать улыбку.
- Дааа, ты же ее слышал! Попробуй, не послушайся… - Айзек придвинулся еще на пару сантиметров ближе, бросив на приятеля взгляд полный надежды и предвкушения.
Томми любил целоваться – пожалуй, даже слишком. Не со всеми ему целоваться нравилось, но он редко отказывался попробовать. С Айзеком они уже целовались и не мало – в шутку, в пьяном угаре, назло Адаму, на спор… Томми не был идиотом и видел, какие желания вызывает в своем гетеросексуальном друге – за два года он уже привык к такому вниманию и мог запросто работать гейдаром на полставки. Но он также понимал, что не сможет дать Айзеку всего, чего тот хочет, не сможет ответить так полно, как об этом мечтает драммер. И он никогда не стал бы разрушать чужую семью. Хотя… может, он просто все слишком серьезно воспринимает? Может, Айзеку и не нужно так много?
Томми даже не задумывался сейчас – разрешить себя поцеловать или нет. Ему нравился Айзек, нравилось видеть, как тот тает от любви и нежности, в конце концов, нравилось с ним целоваться, хоть и не так как…
- Ну, целуй, что уж теперь сделаешь, - притворно вздохнул гитарист, вытягивая шею и закрывая глаза.
Нежное трепетное прикосновение пальцев к щеке заставило его улыбнуться – Айзек всегда обращался с ним как с фарфоровой вазой. Томми почувствовал, как приятель бережно обхватил ладонью его затылок, и вот наконец к его губам прижались чужие губы.
Да, Томми любил целоваться. Может быть, даже больше чем сам секс – предпочитая медленно разливающееся по венам удовольствие яркой вспышке наслаждения, надолго лишающей сил. В зависимости от настроения… и партнера… Томми нравились и нежные легкие поцелуи, и дразнящие чувственные, и яростные, похожие на борьбу. Сейчас, этим мирным вечером, его на все сто процентов устраивал Айзек, который бережно выцеловывал его губы, нерешительно проводил по ним языком, спрашивая разрешения, а получив его, с тихим стоном проникал в рот Томми, вовлекая его в увлекательную чувственную игру. У обоих чуть потяжелело дыхание, Томми инстинктивно придвинулся ближе, на ощупь найдя голову друга и зарываясь пальцами в короткие волосы.
Поцелуй явно затягивался. Айзек судорожно выдыхал в рот Томми, явно боясь даже ненароком оторваться от его губ, гладил по плечам и спине, пропускал между пальцев пряди на затылке друга. Томми чувствовал, что пора заканчивать – игра может превратиться во что-то более серьезное, на что он не был настроен с Айзеком… если и не вообще, то как минимум сегодня. Поймав удачный момент, Томми Джо выпустил из своего рта совсем уж освоившийся там язык друга и отстранился, аккуратно отодвигаясь на безопасное расстояние.
- Фффааак… - совершенно ошалелый, перевозбужденный и растрепанный Айзек жалобно простонал, кидая на приятеля голодный взгляд. – Я… кажется, увлекся, да?
- Ничего, - Томми тихо рассмеялся, уж больно забавно выглядел драммер, пытающийся привести себя в порядок дрожащими руками. – С кем не бывает, ага… Ну что – давай выполнять остальные указания твоей замечательной жены?
- А? – переспросил Айзек, все еще не пришедший в себя, зачем-то кинув взгляд на свой телефон, словно ища там подсказку.
- Давай поедим, говорю – и спать завалимся, завтра репетиция в девять, Адам будет злой и всем достанется…
- А.. да, давай… - Айзек потер руками лицо и, пошатываясь, направился к кухне. – А откуда ты знаешь про Адама?
- Знаю… - Томми легко пихнул приятеля в спину, чтобы тот не загораживал проход. – Он сегодня в кино ходил… Они ходили. Нарвались на папарацци… Ну и… В общем, он завтра будет злой, помяни мое слово.
- А… поэтому ты…
- А я в порядке, - Томми улыбнулся другу, чувствуя, что сейчас это уже почти совсем похоже на правду. – Тебе спасибо. Ну, так что? Мы будем есть, или..?