Глава 1.

Какое же это удовольствие – проснуться в субботу чуть ли не в полдень, наслаждаясь тишиной и солнечными лучами из-за неплотно задвинутых занавесок, ощутить, как поет каждый мускул в отдохнувшем за ночь теле. Бросить взгляд на часы, сладко потянуться, улыбаясь собственным мыслям, и закинуть руки за голову, лениво планируя, как с пользой провести очередной уикэнд. Томми не торопился подниматься, смакуя каждую секунду своего честно заработанного выходного дня, тем более что за последние несколько месяцев это было первое спокойное субботнее утро. Уикэнд, начавшийся с чего-либо более приятного, чем крики и ругань за тонкой стенкой, отделяющей квартиру Томми от соседней – это можно было признать исключительным событием.
Полгода, если не больше, Томми приходилось терпеть выходки соседа, некоего Барри, с маниакальной верностью себе отмечавшего окончание каждой рабочей недели шумными попойками. И если сам процесс заливания спиртного в бездонное отвисшее брюхо происходил, слава яйцам, где-то в близлежащих барах, то утро субботы неизменно начиналось с возвращения «честного кровельщика» Барри домой и заканчивалось скандалом с его темпераментной супругой, миссис Дорой. Томми был довольно терпеливым человеком, да и лезть в чужие отношения он не любил. Но когда после нелегкой трудовой недели каждый твой выходной начинается с пьяного ора, женского визга и грохота несчастной мебели, опрокинутой в пылу ссоры, даже святой не выдержал бы. Домовладелица, мисс Томсон, выслушала претензии своего клиента со всей серьезностью и пообещала принять меры. Окрыленный надеждой, Томми пытался не чувствовать себя доносчиком и губителем чужой судьбы – в конце концов, каждый имеет право на спокойную жизнь, и он не исключение. Благоразумно решив не присутствовать при выселении бешеной парочки, которое, кстати, прошло довольно бурно, даже, говорят, с привлечением полиции, Томми теперь старался как можно скорее забыть о том, что в его жизни вообще был какой-то там мистер Барри, и уж тем более не думать о его дальнейшей судьбе. Утро без пьяных воплей было прекрасным, настроение у молодого музыканта поднималось с каждой минутой, и ничто не могло омрачить его, никакие неожиданности и сюрпризы провидения.
Вопрос – кто же станет его новыми соседями, занимал Томми не слишком сильно. Мисс Томсон была доброй и предприимчивой женщиной. После смерти мужа она переехала к сестре и с тех пор жила на доходы от аренды своего бывшего дома, поделив его на две отдельные небольшие квартиры. Это означало, что Томми недолго придется наслаждаться одиночеством и тишиной, но он, по крайней мере, надеялся, что люди, которые в скором времени займут соседние апартаменты, окажутся меньшими засранцами, чем приснопамятный Барри. А так как от желания музыканта практически ничего не зависело, то и не стоило об этом думать. Томми даже умудрился совсем забыть о пустующей за стенкой квартире уже к вечеру субботы, проведя ее с несомненной пользой для себя. Просмотрев подряд четыре серии недавно начатого сериала про вампирские кланы, он не спеша прогулялся в магазин за продуктами, закупив их на неделю вперед, и теперь собирался провести полночи в любимой онлайн-игре. В прошлый раз он застрял на каком-то идиотском квесте по собиранию магических артефактов на дне океана, и теперь был преисполнен решимости это исправить. Бутылочка отличного пива, высыпанные в глиняную миску чипсы со вкусом сыра, мерцающий фоном телевизор с бормочущим каналом MTV – что еще нужно для счастья? Томми устроился в огромном компьютерном кресле, забравшись в него с ногами, подвинул ближе крутую игровую клавиатуру, купленную в прошлом месяце на неожиданно свалившийся гонорар за одно из давних выступлений, и погрузился в мир воинов-магов, оборотней, нежитей и палладинов, постепенно забывая о скучной одинокой реальности, которой была его жизнь.
- …Эй, мужики, осторожнее там! Фак, помедленнее! Сдай назад! Рояль! Рояль берегите, мать вашу!
Томми очень хотелось верить, что дикие крики со двора, шум мотора и стук не то передвигаемой, не то роняемой мебели ему снятся. «Утро воскресенья, вашу же мать!» Его обуяло дикое желание выйти на крыльцо и проорать эту простую истину прямо в рожи тех идиотов, которые вздумали переезжать в выходной, да еще в такую рань. Стоп. Переезжать?
-О, неееет…
Неужели он заслужил только один счастливый день в блаженном одиночестве и тишине – это после полугода ежесубботних мытарств?!
- Так, теперь коробки! Бля, смотри куда прешь – чуть ноги мне не отдавил, боров!
На пару минут Томми овладела настоящая паника: а что, если за его донос – какими бы не были причины, он все же «сдал» Барри, лишил его теплого обжитого местечка – вдруг теперь ему «в наказание» посланы еще худшие соседи? Какие-нибудь крикливые, агрессивные, тупые «быки», которые будут жрать дешевую текилу прямо у него под окнами и еще, чего доброго, полезут знакомиться «поближе»? Но нет, это невозможно, он не заслужил такого удара судьбы – он просто не может поверить в такую вселенскую несправедливость!
- Господа! Госпо… А, черт… - молодой и довольно мелодичный мужской голос явно пытался перекричать натужный рев грузового тягача и хриплые ругательства рабочих. – Вы не могли бы поаккуратнее?! Я обнаружил ДВЕ царапины сбоку на рояле, и если это скажется на его звучании, я вычту ремонт из вашей оплаты!
Томми усмехнулся и поднял бровь, ожидая продолжения «утреннего шоу»: по всему выходило, что его новый сосед и нанятые им грузчики уже успели надоесть друг другу хуже горькой редьки, к тому же, в их небогатом районе интеллигентные пижоны «с роялями» были редкостью, а значит, заранее вызывали недоверие и презрение.
- Однако, сосед-музыкант это совсем не плохо! – оценив ситуацию, Томми соскочил с кровати, больше не в силах сопротивляться любопытству, натянул на себя старую футболку и широкие спортивные штаны и, потягиваясь, неспеша, подошел к окну, собираясь не пропустить ни одной подробности неожиданного спектакля.
Увы, нового соседа он так и не увидел: большинство вещей к тому времени уже занесли в дом, оттуда доносились раздраженные голоса на повышенных тонах, а вскоре грузчики, матерясь и пересчитывая полученные баксы, погрузились в свой прицеп и с грохотом покинули их тихую воскресную улочку. Как ни странно, настроение Томми почти не пострадало от такого незапланированного шумного пробуждения – получить в соседи молодого парня, играющего на рояле и, по всей видимости, собирающегося проживать тут в одиночку, это лучшее, о чем можно было мечтать.
- Даже если он будет водить сюда девиц или устраивать раз в неделю вечеринки для друзей, думаю, я смогу это пережить. Лишь бы не ширялся и не путался со всякими отбросами, которые обчистят мою квартиру или подожгут дом, пока я буду спать.
Выговорившись своему отражению в зеркале над умывальником, Томми бодро отправился в кухню, намереваясь приготовить завтрак и начать свое ленивое воскресенье, но не успел сделать и пяти шагов, как в его дверь деликатно позвонили. Никто из знакомых музыканта не мог прийти к нему в такую рань в выходной день, да и ждать посылки или извещения Томми также было не от кого. Поэтому вряд ли можно было винить его за настороженный вид, с которым он отпирал замок, не имея ни одной идеи, кем может оказаться ранний гость.
- Простите, ради Бога, я, наверное, поднял Вас с постели? – Томми узнал голос своего нового соседа и теперь беззастенчиво разглядывал его, жмурясь от яркого солнца, бившего прямо из-за широкой спины высокого черноволосого парня.
Первое, что бросилось в глаза - это его несоответствие тому месту, где молодой любитель игры на рояле решил поселиться. Маленький не самый благополучный район на окраине Лос-Анджелеса, конечно, не был совсем уж криминальным и бедным, но все же, здесь не привыкли к таким шмоткам, таким прическам и даже подведенным глазам у парней, если только они не зарабатывали своим внешним видом на соседней улочке по ночам. Но по всему выходило, что этот молодой мужчина – скорее всего бывший ровесником Томми – не имел к древнейшей профессии никакого отношения, уж слишком искренними были его взгляд и улыбка, без излишней манерности и желания совратить все, что движется. Скорее всего, он просто привык так выглядеть – где-то там, откуда ему пришлось перебираться в места поскромнее.
Томми поймал себя на мысли, что уже несколько минут держит гостя на пороге, молча рассматривая его с головы до ног, и это открытие заставило щеки музыканта порозоветь от досады. Он не хотел показаться невежей, черт знает почему, но ему это было важно. Может быть, инстинктивно хотелось показать, что и он тоже не так прост и знает элементарные правила хорошего тона, несмотря на то, что вынужден прозябать в этой дыре? В любом случае, раздражение на самого себя хотелось скрыть, и Томми невольно ответил чуть резче, чем собирался вначале, чем улыбчивый парень этого заслуживал.
- Меня разбудили твои грузчики, теперь уже все равно. Ты что-то хотел?
По лицу парня можно было прочитать все эмоции и промелькнувшие в его голове мысли – это делало его немного наивным и даже беззащитным: бесполезная черта, особенно в «жестоком мире» Восточного Голливуда, где концентрация мошенников на квадратный метр превышала все допустимые нормы. Удивление, сожаление, искреннее раскаяние и мысли о бегстве – половины этого хватило, чтобы Томми почувствовал свою вину за грубость. Отогнав от себя раздражающее желание начать покровительствовать новому знакомцу, музыкант чуть улыбнулся одними уголками губ, поощряя парня говорить, и с некоторым опозданием отступил в глубину прихожей, жестом приглашая гостя войти.
- Нет, нет, спасибо, я на минуточку! Видите…видишь ли, я только что въехал в соседнюю квартиру… ты слышал, да, ох, прости, мне так неловко, что мы тебя разбудили, но эти кровососы согласились работать в воскресенье по будничным тарифам только до девяти утра, а у меня сейчас… немного туго с… наличкой.
- Угу. Бывает. Так что ты хотел? – Томми не стал настаивать с приглашением войти в дом: не хочет, и ладно, ему же легче, но от повышенной болтливости нового соседа начинало ломить в висках, да и позавтракать все же не мешало…
- Ах, да! Дело в том, что я не могу понять, как здесь включается отопление и нагреватель воды. Вообще, мисс… та мисс, которая позавчера сдала мне квартиру, она показывала, но я… В общем, сегодня там черт ногу сломит из-за вещей, и я ни черта… прости, ничего не могу найти.
Парень виновато развел руками, скроив смешную рожицу, чем-то напоминающую мордочку знаменитого Кота из «Шрека» - Томми даже почувствовал желание рассмеяться в ответ, но усилием воли сохранил серьезный нахмуренный вид, присовокупив к нему тяжелый вздох.
- Окей, сейчас только возьму ключи…
- О, отлично! Ты меня очень выручишь! И еще раз прости, что дергаю тебя по пустякам утром в воскресенье. И за грузчиков, да… Буду должен! Я Адам, кстати! А ты?.. В смысле… Мы теперь соседи, наверное, нужно знать, как друг друга зовут, если ты не против, конечно…
Впервые в жизни Томми встретил человека, который ТАК много говорил. От него хотелось сбежать и закрыться на семь замков. Или заткнуть его любым доступным способом. Но в то же время, он умудрялся казаться таким… таким… МИЛЫМ – дебильное слово, особенно по отношению к парню, но по-другому не скажешь – что обидеть его просто не поворачивался язык.
- Томми. Я – Томми. И постарайся сосредоточиться, чтобы запомнить, где тут что…
В течение этого воскресенья Адам приходил еще четырежды: когда ему понадобилось переставить рояль, когда у него отказалась нагреваться вода в сломанном, как выяснилось, нагревателе, когда он не нашел у себя инструменты, чтобы прикрутить какие-то полочки и, наконец, последний раз он притащил в качестве извинений огромную пиццу с пипперони. Каждый раз, заслышав дверной звонок, Томми готов был биться головой о стену и успевал прокрутить в уме несколько десятков нелестных эпитетов, но наткнувшись на умоляющий бесконечно виноватый взгляд и утонув в потоке извинений и клятвенных обещаний больше его не беспокоить, сдавался и шел помогать, так и не высказав ни одного упрека. Адам имел поразительный дар располагать к себе людей, его добродушие и открытость не оставляли шансов никаким ворчунам, а природное обаяние против воли вызывало ответную улыбку. И как бы Томми не был сердит на безалаберного соседа, как бы ни мечтал отделаться от него и побыть, наконец, одному, он замечал, что общение с этим «ходячим невезением» не тяготит его, даже напротив…
«Еще не хватало! Никакой дружбы с болтливыми соседями! Оглянуться не успею, как он сядет мне на шею! Это кончится общими счетами за горячую воду, которую он будет хлестать в три раза больше меня, просьбами захватить на него продуктов в супермаркете и хрен знает какой еще фигней! Знаем мы этих беспомощных красавчиков – дай облизать палец, он руку по локоть отхватит!»
Да, Томми на полном серьезе решил ограничить общение с Адамом до минимума – чего бы ему это не стоило. Почему-то улыбчивый болтливый агрессор на его территории вызывал в музыканте чувство опасности, и хоть Томми понимал, что оно ничем не обоснованно, он не хотел рисковать.
Засыпая под шорох все еще расставляемых в соседней комнате вещей, перемежающийся сдержанными проклятиями, Томми изо всех сил старался отогнать от себя любопытство и невесть откуда взявшуюся заботливость. «Что он там опять уронил, черт бы его побрал?! Надеюсь, не ту шикарную ДВД-приставку, которая стоит трех месяцев аренды всего нашего дома? Фак, даю голову на отсечение, что он не запомнил код от калитки… Если завтра по его милости у нас вынесут всю мебель и технику, я сверну ему шею… Может, стоит напомнить ему утром? А лучше убедиться, что он записал… И телефон мисс Томсон… И хорошо бы познакомить его с Гарри – на случай, если трубу опять прорвет…»
Томми однозначно не хотел впускать в свою жизнь кого бы то ни было или, что еще хуже, брать на себя заботу о ком-то. Ни за что.