- Понаехали тут, - ворчал Квадрат, когда новые эмигранты сыпались, как снег на голову, в их и без того не слишком просторное общежитие. Переселенцы с шумом обустраивались кто куда. Места не хватало, спать приходилось буквально вповалку.
Впрочем, Квадрату ли жаловаться. Он здесь держал шишку, и ему – охотно или не очень – уступили бы почти любую койку, только он пожелай. И любой лег бы с ним вместе – охотно или не очень. Палычу тоже пару раз приходилось. Эти ночи он помнил смутно. Квадрат был большой, тяжелый, и когда он ложился и затихал – это уже было счастье.
Палыч никому не мешал, умел устроиться, никого не тревожа, и видеть его были рады. Он был тихий, худенький, привлекательный неброской внешностью, которая не раздражает особой смазливостью и не отталкивает откровенным уродством. Многого не просил, ложился, где положат и тихо исчезал наутро.
И только прозвище «Палыч» ему совсем не шло.

- Понаехали тут, - продолжал ворчать Квадрат, а Палыч с замиранием сердца смотрел на новеньких. Один из них… Видеть его было больно и страшно. Он был так изувечен, что передвигался боком, согнувшись в три погибели, покашливая и хрипя. Остальные так его и звали «Закорючка».
Потом Палыч узнал, что Закорючка воевал в горячих точках, и война сделала с ним такое. Превратила в какой-то огрызок с унизительным прозвищем.
Несмотря на медали и веселый характер, все его гнали. Зак был беспокойным жильцом, никак не мог устроиться ни на одной лежанке. О том, чтобы делить с ним койку, и речи не шло. И Зак, сгорбившись, убирался в самый дальний угол, где хрипел, всех раздражая, и никому не нужный.

Палыч иногда приходил к нему, поговорить ни о чем. Он научился не отводить глаза, глядя на страшное уродство. Садиться рядом. Массировать перекошенные плечи, даже когда Зак не просил.

А ночи становились все холоднее.
Как-то тонкая дырявая подстилка на полу, где Зак, как пес, пытался свернуться, чтобы сохранить тепло, к утру окаменела от холода. Поэтому Палыч решительно взял Зака за руку и повел.
Они шли по коридорам, на них смотрели и расступались. Зак ковылял, отпуская шуточки. Никто не улыбался. Даже Квадрат посторонился, когда мимо него прошла эта странная пара.

Койка была совсем узкой. Уместиться на ней мог разве только Палыч. Поэтому его и не гнали отсюда.
В глазах Зака было сомнение. Но Палыч лег на спину и вытянулся, как всегда. А Зак не решался, и Палыч сам потянул его на себя. Зак не удержался и упал сверху.
Они легли очень хорошо. Так как нужно – лучше не надо.

От горячего тела Зака шло тепло.
Палыч улыбнулся и закрыл глаза, проваливаясь в темноту.