Руки Кимбли были забинтованы – от кистей до кончиков пальцев. Рой содрогнулся, когда представил, какое месиво из костей и мяса скрывают повязки. Во дворе Военной академии было тихо, самый разгар занятий. Кимбли стоял, сжимая обеими культями пачку сигарет. Кое-как зубами вытащил одну, крепко стиснул ее. Встретившись взглядом с Мустангом, Кимбли что-то невнятно пробормотал сквозь неровную ухмылку. Рой скорее догадался, чем понял.

- Дай закурить, твою мать.

Рой быстро натянул новенькие перчатки. Последний курс академии, лучшие после высших баллов на экзамене получали право носить перчатки государственного алхимика. Рой был лучшим, а Кимбли нет. Когда после экзамена объявили баллы, Кимбли прожег дыру в паркете и подпалил кафедру. Он тренировался сутками, с азартом безумца. Говорят, от тренинг-фельда остались одни дымящиеся руины. Рой не видел его неделю после экзаменов, и вот… Кимбли нырнул лицом в подставленную ладонь, пламя лизнуло торчащую челку.

Он затянулся и закашлялся от невозможности выдохнуть дым – для этого ему пришлось бы выпустить сигарету изо рта. Рой осторожно перехватил ее, стряхнул пепел.

- Хочешь взглянуть, что получилось? – после первой затяжки Зольф выглядел умиротворенным. Он тут же принялся зубами рвать повязку на левой руке.

- Совсем не хочу, - Мустанг едва не сломал сигарету пополам. Его мутило от одного вида крови.

Но белый бинт, с легкостью поддавшись, уже упал на камни. Кимбли выставил ладонь – покрасневшую, как от ожога, с еще нечетким рисунком татуировки: солнце в плену серебра, и серебро в осаде огня.

- Ба-бах, - он забрал сигарету из чужих пальцев, и та взорвалась маленьким вонючим фейерверком. Мустанг не поморщился.

- Я могу взорвать что угодно, - Кимбли с широкой улыбкой протянул руку. Солнце и серебро обожгли щеку Рою. Если Зольф не отпустит его через минуту, на лице останется клеймо – осада огня. - …и кого угодно. Хочешь быть первым?

- У тебя? – Рой стряхнул его ладонь. – Интересное предложение.

Щека горела как от пощечины. Кимбли засмеялся удивительно довольным смехом.

И много позже, в Ишваре, когда с таким же довольным смехом Кимбли стягивал с себя майку, пахнущую порохом и кровью, Рой Мустанг зло жалел, что отказался.