Это начинается слишком плохо, слишком наигранно-драматично — так начинаются плохие любовные романы. Но ни Нэт, ни Джеки — обе неженственные, с короткой стрижкой и резкой речью, — не похожи на героинь книг в мягких пёстрых обложках.

Правда, суть та же.

Бросишь взгляд не туда, всмотришься внимательнее и окажешься прозорливей, чем следовало бы — увидишь, как Нэт предупредительно сжимает плечо Джеки, как сталкиваются их непроизнесённые мысли и как неощутимая теплота близости окутывает их, где бы они ни появились вместе.

Впрочем, они не особенно и скрывают.

Нэт старше и опытней, наверняка в их паре ведёт она; а Джеки, столько лет ищущая себя в странных компаниях и странных идеалах, прямолинейная и несгибаемая Джеки подчиняется ей — и с видимым удовольствием. Нэт ещё и выше — на полголовы, не такая уж и существенная разница. Но когда Джеки вздёргивает подбородок и смотрит Нэт в глаза, дерзко и зазывно — взъерошенная, как воробышек, с беззащитно открытой шеей, лишённой кадыка — от этого больно щемит в груди.

Стоит повторять себе раз за разом: это ошибки молодости. Это пройдёт — просто Нэт даёт Джеки то, что ей нужно сейчас. Об этом говорят книги в мягких пёстрых обложках — нет, совсем не те, в которых нереальная любовь и героини тоже нереальные; но что-то общее всё же есть.

Гомосексуализм — вовсе не расстройство психики, как говорят книги в пёстрых и мягких обложках. Это всего лишь иная стадия дружбы — некоторые добавляют ещё и "извращённая"; а у женщин всё это слито воедино так, что и не разберёшься.

У Джеки всё пройдёт. Обязательно.

Правда, порой книги в пёстрых мягких обложках говорят совсем уж неприятные вещи. Например, про то, что тяга к собственной сестре — извращение и расстройство.

На дворе двадцатый век, а на подступах — двадцать первый. Гомосексуализм уже давно принят обществом; принятие других вещей, что ещё пару веков тому назад считались незаконными и аморальными, как нормы поведения — или, по крайней мере, чем-то, не вызывающим отвращения у большинства, не за горами.

Но у Джеки всё пройдёт, что бы это ни было — расстройство ли, заблуждение; а у Джима это не пройдёт никогда: слишком глубоко запустило корни это иррациональное влечение.

Нэт только смеётся неуместным и порой неуклюжим знакам внимания. Лучше было бы не оказывать их вовсе — но тогда они взорвались бы прямо внутри безжалостным фугасом, разнеся всё на осколки, вспоров живот и брызнув в стороны белоснежными осколками рёбер.

— Да ладно вам, док, — дёргает Нэт уголком рта, приглаживая пятернёй взлохмаченный затылок. — Вы ж знаете, я по девочкам.

Джеки нагло хохочет ему в лицо, как будто видела пометки и "ноты бене" на полях книг в мягких пёстрых обложках. Джеки притягивает к себе Нэт — и они целуются, насмешливо, напоказ, Нэт запускает пальцы в волосы Джеки, оглаживает хрупкую цепочку позвонков на шее. Джеки выгибается у неё в руках и отрывается от неё только чтобы потянуть за собой в подвал. Динамики чуть растерянно пытаются язвить. Джим закрывает очередную книгу в мягкой пёстрой обложке — возможно, навсегда.

Это проходит. Это обязательно пройдёт.