С братом мы напивались редко. Но когда это случалось, то последствия разгребали мы долго и нудно. Алкоголь действовал на нас странным образом: мы напрочь забывали обо всем, что делали ночью. Поэтому водить с собой на дискотеки непьющего друга, который на утро, заботливо напоив нас рассолом, рассказывал о наших приключениях, вошло в привычку. Так было и на этот раз.

Наше утро началось в шесть часов вечера, когда мы с братом угомонили головную боль и стали более-менее адекватно реагировать на окружающий нас мир. Друг, наконец-то дождавшись нашего пробуждения, открыл тетрадочку в синей обложке — он заботливо записывал все наши приключения, и начал свой рассказ, заставляя нас краснеть и испытывать чувство стыда.

— Я не был пьян!
— Ты пил спирт вместе с моим дедушкой, называя его Биллом.


Это я, хоть слабо, но помнила. Когда мы зашли за другом, прямо рассказав ему о нашем намерение напиться до чертиков, к нам присоединился его дедушка — крепкий пожилой мужчина, седой, как лунь. Он действительно чем-то был похож на Билла: милицейским прошлым, манерой общения и домашней крысой, восседающей у него на плече.

Решив на оскорблять дедулю, брат начать пить прямо у друга: старик достал из укромного местечка баночку со спиртом и часом до одиннадцати мы добросовестно и со знанием дела распивали сей напиток. Но потом "Билл" совсем раскис и мы поспешили ретироваться, пока на нас не накатила волна нравоучений и разговор о том, что раньше трава была зеленее, а водочка качественнее.

— Я не был пьян!
— Ты кричал на симпатичную девушку, называя ее Алисой.


Как ни странно, немного и об пришествии я тоже помнила. Мы заскочили в ларек, который почти закрывался и попали на обаятельную продавщицу в красном костюме с темными волосами. В мозгу брата сразу сработала ассоциация, и увести его из магазина, когда он уже стал обвинять бедную девушку в том, что из-за нее погибла Дженни, было тяжело. Только обещание вызвать милицию отрезвило его и мы дали деру.



— Я не был пьян!
— Ты засунул моего хомячка в вазу.


Потом, непонятно как, мы оказались на квартире у моего вроде бы парня по имени Олега. Кроме имени еще одним его достоинством был толстый хомяк, вызывающий у меня такую волну умиления, что словами тяжело передать. Но я уже была порядочно пьяна, чтобы забыть о своей любви к зверенышу: почему-то мне показалось, что это крыса Нэн и я, схватив ближайшую вазу и чудом не разбив её, запихнули её внутрь, а сверху накормила печенье.

Олегу, кажется, эти не понравилось и, судя по всему, парня у меня больше нет.


— Я не был пьян!
— Ты привязал к вороне банку с клеем.


От Олега я ушла, прихватив алименты — баночку с клеем и десять гривен из карманов его джинс. Для первого брат тот час нашел применение: мы должны были словить ворону, привязать к ней клей и отправить Джиму. Почему нас совершенно не волновало то, что мы не имеем ни малейшего понятия, где Док живет, я не знаю. Но наш блестящий план провалился вдребезги: птички на ловились, как мы не старались.


— Я не был пьян!
— Ты пытался сделать из желатина порох.


В продуктовом магазине на украденные десять гривен мы не купили совершенно ничего, кроме желатина. Зачем? А чтобы сделать порох в лучших традициях подполья. Но друг нас вовремя остановил, пока дело не дошло до травм. За это, конечно, были благодарно, но за испорченное веселье пообещали сдать Мэтту на органы.

— Я не был пьян!
— Ты купил на почте дешевую марку с криком: "Маврикий, я нашел тебя!"


Мой брат был последователем и тема марок даже в трезвом состоянии была крайне болезненна для него. А когда в его голову стукнул хмель, почту нужно обходить за километр. Но я, тоже не пребывая в адеквате, забыла об этом и поплатилась.

Он опозорил нас на весь район, растолкав очередь, чтобы купить самую дешевую марку на сдачу, что нам дали после покупки желатина. Бабушки и дедушки, толпившиеся и кассы, смотрели на него, как на сумасшедшего, когда брат, став похожим на Горлума из "Властелина Колец", захохотал:

— Маврикий, я нашел тебя!

— Я не был пьян!
— Ты пытался сделать из железной дороги бомбу.


Этой ночью не я одна рассталась с любовью всей своей жизни: в пьяном тумане мы завалилась к девушке брата домой. Её звали то ли Ирина, то ли Арина, но я не удосужилась запомнить. Моё внимание всецело занимала детская железная дорога. Как и у любой подпольщицы сей предмет вызывал у меня определенные мысли.

Пока брат выяснял с девушкой отношения, закрывшись на кухне, я с помощью друга залезла на шкаф, сняла от туда игрушку и, в поисках таймера, перевернула всю комнату. Увидев это Ирина-Арина заверещала, что её родители будут через час и убьют её из-за того, что я натворила. Брат попросил не кричать на меня, она стала кричать на него... И я как-то даже не заметила, когда они оба поклялись друг другу в ненависти до гроба.

— Я не был пьян!
— Ты написал заявление на маньяка Кукловода.


Меня всегда привлекали мужчины в форме. И меня не удивило, что мы оказались в участке милиции. Вообще, даже самую капельку. Удивило только то, что мы не были заперты в обезьяннике, а напротив: я что-то каллиграфическим почерком выводила на листе бумаге, высунув от усердия язык. Как оказалось, заявление на Джона Фолла, проживающего за адресом Англия, Вичбридж, дом у рощи.

Не умею ни малейшего понятия, как мы сбежали от разъяренной милиции.

— Я не был пьян!
— Ты искал на кухне "Изречения Конфуция".


Потом, странным образом, мы оказались у себя в квартире. От алкоголя в голове совсем помутилось, иначе я совершенно не понимаю, как брат мог перепутать меня с Исами и на мою шуточную просьбу найти изречения китайского философа, он ринулся искать книжку. На кухне, где у нас из литературы максимум, что можно было найти являлась забытая мамой книжка рецептов. Впрочем, именно её он и принял за "Изречения Конфуция".

— Я не был пьян!
— Ты наорал на администратора кинотеатра: "Почему вы не показываете фильмы с участием Кэт Байрон?!"


После мы пошли в кино. В нашей провинции этим называли небольшую комнатушку на тридцать человек. Но он был круглосуточным, о чем его хозяева после нашего прихода явно пожалели.

Алкоголь окончательно свел нас с ума и меня уже даже не смущало, что мы просим от бедного директора — толстого, лысеющего мужчины, — невозможное. Потому что в наших краях о такой актрисе, как Кэт Байрон, никто и никогда не слышал.

Поэтому, не добившись просмотра "Спасти рядового Райана" с Кэт на большем экране, мы оставили беднягу-директора и побрели дальше. Пьяные фейлы брата были окончены, теперь он плелся за мной, умоляя пойти домой, но я была слишком пьяна. Мои приключения только начинались.

Я не была пьяна!
— Ты бросилась на шею незнакомому парню с криком: "Джек! Я нашла тебя!"


Конечно же мне нравился Джек. Не то, чтобы сильно, но от младшего-Файрвуда в роли бойфренда я бы не отказалась. Эта мысль давно уже засела у меня в голове и алкоголь только помог ей осуществится: было уже ранее утро и из дома напротив, — мы сидели на детской площадке и качались на качелях, — вышел парень. В рубашке. Точно такой же, как у главного подпольщика.

Думаю, этот парень навсегда остался заикой. Я бы тоже потеряла дар речи, если бы на меня набросилась пьяная девушка, вопя на всю округу:

— Джек, я нашла тебя! Джек, я люблю тебя, мы поженимся, родим детей и умрем в один день!

— Я не была пьяна!
— Ты поцеловала мужчину со стетоскопом, называя его Джимом.


Наша компания крутилась около единственного в нашим городе медучилища. Я, капельку протрезвевшая, приводя себя в максимальный порядок для человека, не спавшего большую часть суток, поджидала кого-нибудь в меру симпатичного со стетоскопом на шее. Да, Джим нравился мне не меньше своего младшего братика.

Такой человек попался нам после пятнадцати минут ожидания. Сегодня явно был не его день. Хотя, кто знает, может, он любит целоваться со странными девушками, которые, оторвавшись от него, произносят:

— Я думала, что Джим целуется лучше.

— Я не была пьяна!
— Ты гонялась за блондином с криками: "Райан, я хочу тебя!"


Последнее случилось уже в парадной. Пока брат безуспешно пытался попасть ключом в замок, я гипнотизировала взглядом дверь соседа. Соседушка, блондин, собирающий волосы в хвост, сводил меня с ума еще до того, как я начала играть в "Цену Свободы". И поэтому, когда он вышел на лестничную площадку в одном халате, бедный мозг не смог воспринимать действительность адекватно: я, сорвавшись с места, повесилась ему на шею и завопила:

— Райан, я хочу тебя!