Звон колокола.  Я стою в стороне и жду. Совсем рядом на каменном помосте стоит она, Возрожденная Мать. Красивое бордовое платье подчеркивает стройную фигуру, багряные пятна крови завораживают... Знаешь, на мне тоже пятна крови, но я не собираюсь их смывать.

Она стоит как скульптура, сделанная искусным мастером, вот только гипс на руке и немногочисленные бинты выбиваются из общей картины. Но ничего, осталось совсем немного. Скоро она освободишься от оков бренного тела. Впереди уже начинают лениво вращаться лезвия машины смерти, разбрызгивая по стенам и полу новые темные пятна.

Я до сих пор стою в ожидании. Когда же ты покажешься, Преемник Мудрости? Всем своим существом я ощущаю тебя, биение твоего сердца. Ты уже совсем рядом и мне остается только ждать. Монстр позади, нареченный Истинным Телом издал протяжный рык, сбивающий с мысли. Вторя ему прозвучал колокол. Глаза невольно падают на Айлин. Та до сих пор безучастно стоит на помосте и мерно покачивается. Любой другой человек сказал бы, что это безумство - убивать  того, кто  подарил тебе любовь. Я сам иногда жалею о том, что выбрал на роль двадцатой в этом кровавом спектакле именно ее, но это уже не обратишь. Все кончено.

Раздался шум. Вот и ты, Преемник Мудрости. Наконец ты пришел.

Знаешь, в твоих глазах сейчас преобладают две эмоции - страх и гнев. Ты боишься за себя, боишься за Возрожденную Мать. А вот гнев... Неужели ты ненавидишь меня за тех грешников? За шлюху Синтию, за заику Джаспера, за толстяка Эндрю? Неужели ты сочувствуешь им, жалеешь их? Пойми наконец, жалостью всех их уже не спасти.

Твой взгляд падает на мое Истинное Тело. Что я вижу, в немногочисленную палитру чувств добавилась брезгливость? Я тебя понимаю, истина никогда не бывает красивой. Ты переводишь взгляд на Айлин. Руки трясутся в бессильном гневе. Ты пытаешься что-то вымолвить, но тут замечаешь меня. Да, мне надоело скромно стоять в сторонке и я сделал шаг к тебе:

- Привет, Генри.

Гнев на мгновение пропадает с твоего лица, сменяясь удивлением, но тут же возобновляется с новой силой. Тебе что-то не нравится? Тут сверху раздался голос ребенка. Похоже, малыш Уолли уже был на грани срыва:

- Мама, Мама! Впусти меня! Мама! - я не удержался и, невольно подняв руки, ответил:

- Эй, маленький Уолтер... Осталось всего ничего... - потом я обернулся к своей последней жертве и проговорил смакуя каждое слово. - Генри... Ты - последнее из 21 таинства. Последний знак... Получатель Мудрости...

Где-то за спиной медленно шагнула Айлин. Я хотел броситься к ней и остановить, но сумел сдержаться. Сейчас нельзя... Уже нельзя. Я слишком много натворил, слишком многих убил, что бы сейчас банально сдаться. Рука потянулась к пистолету. После стычки с копами патронов осталось мало - всего штук пять. Я быстро перезарядился. В руках каким-то магическим образом оказалось верная палка.

Получатель тоже оказался не безоружным младенцем - в правой руке наперевес висел топор. Какой-то огнестрел тоже имелся, нечто похожее на  револьвер выглядывало из-под бледно-голубой футболки. На минуту мне показалось, что ты улыбнулся... Что это значит? Знаешь, мне становится как-то не по себе... Ты достаешь из кармана маленькую красную коробочку, поднимаешь крышечку... Стоп. Неужели?.. Улыбка играет на твоем лице. Значит ты понял, что нужно делать. Чтож, это будет сложнее, чем мне казалось.

Наставляю дуло пистолета, прицеливаюсь. Ты успеваешь среагировать и пуля красиво дзынькнув отрикошетила в неизвестную сторону. Ты быстро бежишь к моей истинной сущности. Видно, что ты волнуешься - твои руки слегка дрожат. Я быстро перемещаюсь к тебе и достаю палку. Вроде попал, но в отместку получаю удар топором в районе живота. Больно - по рваному синему плащу стекают темно бардовые струйки. Но пока не смертельно, пока. За то время, пока я был выведен из строя ты уже прилично пробежал, а попал ли я в тебя вообще? Нет, все-таки попал - ты слабо хромаешь. Бегу к тебе - перемещаться слишком сложно.

Я опоздал.

Пока я бежал ты уже закинул содержимое маленькой красноватой коробочки в пасть Истинного Тела. Огромный монстр издал протяжный вой и замер, нет, он не умер. Просто обездвижен. На каменных пластинах с очертаниями людей появились восемь двузубцев. Ты бежишь к ним очень резво. В твоих глазах появилась надежда. Но не так быстро, я без боя не сдамся. Достаю пистолет. Теперь я точно не промахнусь!

И действительно, я попал в твою руку. Что, больно? Ну прости. Теперь ты бежишь чуть медленнее. Вот, два копья уже у тебя, но пронзить ими мягкую плоть Истинного Тела у тебя не выйдет. Я стою и жду тебя у монстра.

***

Я промахнулся. Не знаю, как тебе это удалось, но те два копья достигли своей цели, причем практически одновременно. Сейчас я валялся на полу и дергался от жуткой и острой боли в груди и животе. Именно туда и попал ты, Генри... Я пытаюсь не обращать внимание на боль и медленно встаю. Ты бежишь за еще двумя копьями. В отместку за два копья стреляю в тебя два раза. Наблюдаю эффект.

К великому сожалению лишь одна пуля попала в точку, да и то все в ту самую несчастную руку. Надо быть очень осторожным - остался единственный патрон. Решаюсь переместиться и опять за счет неожиданности наношу несколько ударов палкой. Блин, думаю, я сильно пожалею за то, что взял именно ее, а не топор или бензопилу.

Снова, как минуту назад ты заносишь руку с топором для мощного удара, но я успеваю увернуться и перейти в атаку. Опять твой выпад, но на этот раз удачный. Медленно отхожу чтобы перевести дух. Ты успеваешь вырвать еще одно Копье, бежишь к другому и, выхватив его, разворачиваешься, что бы снова воткнуть их в Тело. Но и я кое где преуспел. Я не отступлю.

***

Ты уже еле-еле передвигаешься, ведь левая рука и правая нога прострелены насквозь. Я истратил на тебя оставшийся патрон и выбросил ненужную железку, именуемую пистолетом, прочь. Осталось надеяться только на верную палку... Ты чуть ли не ползешь к Телу с тремя копьями одновременно. Тебе надоело мелочиться? Я шагом иду к тебе. Почему шагом? Вспомни, как минуту назад ты напал на меня со своим чертовым топором. Вдруг, ты останавливаешься и поворачиваешься ко мне. Твоя рука тянется к оружию спрятанному под испачканной в твоей же крови футболке. Это револьвер скорее всего системы Нагана, с расстояния сказать не могу. Ты в мгновение ока полностью заряжаешь барабан и направляешь его на меня. Черное дуло завораживает... Из оцепенения меня вытягивает лишь шум четырех выстрелов и незамедлительная боль в боку... Падаю на колени. Ты еще меня не убил, не надо так ухмыляться!

Преодолев боль встаю. Посмотрел вниз - синий плащ в районе живота превратился в решето... Как я еще жив?  И... жив ли я вообще? Неужели, все эти ужасы, лишь плод одичавшего без тела сознания? Я смотрю на тебя, но лишь успеваю увидеть, как ты почти одновременно вставляешь три копья. Опять падаю. Ты, кажется, стал куда шустрее, но ведь ты ранен, не стоит это скрывать! А что я? Мне остается лишь лежать на холодном полу и лицезреть потолок. Ничего, сейчас я немного полежу и встану... встану... сейчас....

***

Не знаю сколько я пролежал. Я с огромным трудом разлепил налившиеся свинцом веки и увидел того, чего боялся. Ты уже подобрал три последних копья и на всех парах ползешь обратно. За тобой осталась красная дорожка. Ты ведь потерял столько крови, как ты еще не потерял сознание? Смотрю на Айлин. Она стоит совсем рядом с пропастью. Сколько времени прошло с того момента, как она сделала первый шаг? Минута? Час? День?... Но впрочем, не важно. Теперь я знаю, что заставляет тебя идти вперед. Даже в таком состояние ты попытаешься спасти ее, Возрожденную Мать.

Но у меня тоже есть то, что заставляет меня двигаться. Ты слышишь это, Приемник Мудрости?  Я встаю на ноги, не смотря на раны, не смотря на то, что ноги почти полностью онемели. Я верну свою Мать и ты не сможешь мне в этом помешать! Я иду к тебе, на лицо ползет улыбка. Ты стреляешь в меня и тратишь тем самым последние патроны. Несколько просвистели мимо ( видимо у тебя дрожала рука ), а вот два со смачным шлепаньем вошли в руку. Хорошо, что еще не задели кость, а то пришлось бы туго. Ты на мгновение испугался - это было отлично видно по твоему лицу. За это мгновение я шустро приблизился к тебе и нанес несколько ударов. Сам не знаю, как это вышло... Но ты тоже не сдавался. Топор снова и снова мелькал в опасной близости ко мне. Только сейчас я заметил, где мы находимся. Мы были прямо под Истинным Телом. Монстр до сих пор вяло подергивался в приступах боли. Ты, Генри тоже заметил это и, выиграв момент, вонзил в монстра двузубец. Боль снова вернулась, словно выжигая меня изнутри... Хотелось умереть. Ты увидел результат своих действий и вонзил еще одно Копье. Ты уже хотел потянуться к последнему, но тут я нанес удар своей верной палкой. Раздался хруст - кажется, я сломал тебе ребро. Ты опять хотел схватиться за топор. Я покрепче сжал палку, но тут случилось то, чего я не ожидал. Вместо топора ты выхватил Копье и вонзил его в Истинное Тело. Дальше ты схватился за топор и нанес последний, решающий все удар.

Ноги подкосились и я в очередной раз упал, чувствуя, что в этот раз я уже точно не встану. Почти окаменевшие пальцы нащупали что-то важное и теплое. Еле-еле я повернул голову. Да, это была кровь. Сейчас я умру в лужице собственной крови... В глазах начинало темнеть... Ноги полностью онемели, а я закашлялся. Вместо кашля я издал какой-то булькающий звук. А рядом стоял ты и ничего не делал. Не смотря на пробитую пулей ногу, ты стоял, прижав к себе искалеченную руку, но почему-то не добивал меня. Что тебе мешало? В твоих руках топор, так покончи со мной! Шагов больше не было, Айлин остановилась, а я умирал.

- Мама, прости меня... Я не смог...

Генри, почему ты так на меня смотришь? Я улыбнулся, но увидел в твоих глазах лишь больше непонимания. Все вдруг стало сереть, но тут я увидел свет.

- Мама, это ты?..

Но эти слова больше никто не услышит, никогда.

***

Генри медленно подошел к остывающему трупу. Глаза Уолтера были приоткрыты. Казалось, он сейчас опять встанет, как это было минутой назад. Но этого не случилось. Генри спустился вниз и с трудом проговорил:

- Покойся с миром...

Почему, почему он, Генри не добил безжалостного убийцу, Уолтера Салливана? Почему ему на мгновение стало жалко человека, унесшего по крайней мере девятнадцать жизней? Он не знал, да и времени сейчас разбираться не было - где-то там, возле кровавого озера на холодных ступеньках лежала Айлин.