Планета была цивилизованная и шумная. Здесь были не только жилые поселения, но и целые административные кварталы, управлявшие близлежащим квадрантом, как они измеряли пространство. Точнее было бы говорить о попытках управления, и только человеческими колониями в пределах этого квадранта, а с представителями иных разумных видов они, по их словам, предпочитали дружить и поддерживать мирные взаимовыгодные контакты. Это обещало терпимость к чужакам – таким, как она. Впрочем, несмотря на подобные сладкие речи, она не собиралась сразу же раскрывать свое происхождение, благо внешнее сходство с потомками приматов это позволяло. И задерживаться тут надолго тоже не входило в ее планы – все же планета была слишком цивилизованная. Вполне возможно, что в скором времени более развитые сообщества галактики обратят на нее внимание, и вместо местной полиции на происшествия будут прибывать джуджуны.
Пока она собиралась только пополнить запасы некоторых реактивов и образцов. Конечно, можно, используя только водород и большое количество энергии, получить все, как и поступила природа, создав эту вселенную во всем ее многообразии, но даже всей энергии ядра ТАРДИС могло не хватить на ее запросы. Проще получить готовое, скажем, заплатив за него. Она настроила один из компьютеров ТАРДИС на работу с местной информационной сетью, нашла в ней подходящий раздел и разместила свой заказ.
Через несколько часов появился отклик, правда, не от продавца, как она надеялась. "Мне кажется, вы не местная и не знаете специфики рынка. Я мог бы помочь. Предлагаю встретиться, где вы сочтете возможным", – значилось в письме. Рани недовольно нахмурилась, причем недовольство было в основном собой – она, видимо, что-то пропустила или не заметила в местной специфике, раз в ней так легко опознали чужака. Был соблазн улететь сразу и поискать нужное в другом месте, но не хотелось снова терять время, подбирая планету – чтобы и с достаточным уровнем развития технологии, и открытая, и без лишней ксенофобии. Рани решила, что будет осторожна и всегда сумеет вовремя улететь. Она посмотрела на план города, на его виды. В центре был большой парк. Никто же не будет пересчитывать деревья в парке, а встречаться на скамейке под раскидистой кроной – что может выглядеть более мирно?

Он заметил ее издалека – миниатюрная женщина в тени старого дуба. Не было похоже, что она волновалась или боялась, она сидела спокойно, провожая ленивым взглядом редких в погожий, но будний день, прохожих.
– Рани? – он остановился возле нее.
Она подняла глаза, невольно зацепившись взглядом за его трость, такую необычную для этого времени.
– Да.
– Я Вейж. Это я вам писал.
– Я готова вас выслушать, мистер Вейж.
– Можно просто Вейж, – он сел рядом в замечательную тень и с удовольствием вытянул ноги. – Итак, вы не с Земли, и скорее всего не из наших колоний.
– С чего вы делаете такие выводы?
– С того списка препаратов, которые вы хотите получить.
– Только не говорите, что таких у вас еще не существует.
– Конечно, существуют.
– Тогда в чем проблема? Они под запретом? – Рани сама проверяла, еще перед подачей заявки: ни один из препаратов не числился ни в одном местном списке запрещенных веществ.
– Нет. По отдельности – нет. Но позвольте спросить, в каких целях вы их собираетесь использовать?
– Это важно?
– Именно это и важно.
– В научных экспериментах.
– В генетических научных экспериментах. Я прав?
– Они многофункциональны, как и большинство веществ. Даже без экспериментов одно и то же может быть лекарством, а может ядом.
– Наши суды столько раз слышали эти слова...
Вот теперь она напряглась:
– У вас судят за научную деятельность?
– Нет. Не за всякую.
– А за что именно?
– Вмешательство в человеческий геном. Вы этим собирались заняться?
Рани рассмеялась:
– Почему сразу человеческий? На свете столько интересных созданий, взять хотя бы ваших динозавров. Они так неожиданно погибли из-за случайной катастрофы, а кто знает, не будь ее, возможно, они бы развились в разумный вид и стали хозяевами Земли.
– Вы хорошо знаете историю колыбели человечества, – заметил Вейж.
– Палеоисторию. Историю эволюции, – уточнила Рани.
– Понятно. А историю человечества, социальную? Не такую древнюю?
– Это имеет какое-то отношение к запрету на вмешательство в геном?
– Прямое. Лет триста назад человечество было на краю гибели из-за того, что к власти пришли генетически модифицированные люди. Их едва удалось остановить. С тех пор все разработки в этой области, все исследования – под строжайшим запретом. Только недавно пошли слухи, что, возможно, скоро закон будет пересмотрен, так что сейчас и сторонники запрета, и противники ищут аргументы каждый в пользу своей позиции. Поэтому заказы, подобные вашему, отслеживаются и берутся на контроль.
– Вы хотите попытаться меня арестовать?
– Ну что вы, это было бы смешно, – пристукнул тростью Вейж. – Вы бы могли от меня удалиться прогулочным шагом, и как видите, оружия при мне нет. Я на самом деле предлагаю вам свою помощь.
– А что взамен?
– Деньги меня вполне устроили бы. Довольно много денег, правда – столько, чтобы хватило на поездку в дальние колонии или даже не на человеческие миры, на лечение, – Вейж опять стукнул тростью, демонстрируя ее, – на возвращение, на восстановительный период без работы... А жизнь здесь дорогая.
– Боюсь вас огорчить, но вряд ли у меня есть столько золота, чтобы оплатить еще и ваши бесценные услуги, – Рани поднялась.
– Подождите. Я могу помочь хорошо заработать. Вы же разбираетесь в фармакологии?
– Разумеется.
– И у вас есть своя лаборатория? Пусть маленькая, с минимумом оборудования?
– Предположим.
– Я могу свести вас с людьми, которым нужны некоторые специфические препараты.
– Какого плана? И почему они их добывают таким сложным путем?
– Они запрещенные. Хотя государство делает вид, что активно борется, но по факту заниматься ими гораздо безопасней, чем манипуляциями с геномом. Так у вас появятся средства на все, что хотите, и в том числе на мои услуги. И еще останутся, на случай, если вы решите задержаться здесь или отправиться в любую из наших колоний.
Рани молча смотрела куда-то вдаль. Вейж так же молча ждал ответа, не дождался, вздохнул:
– Я понимаю, вам может быть тяжело дать ответ прямо сейчас, причем человеку, которого вы видите впервые в жизни. Можем встретиться на этом месте завтра. Или послезавтра. Или не здесь, а где скажете. Но подумайте. Вы ничем не связаны с этой планетой, вы сможете ее покинуть в любом направлении в любой момент...
– Если только в этот момент со мной не захотят познакомиться стражи закона.
– До производителей редко добираются, в основном полицию интересуют оптовые торговцы. А с ними вы не будете иметь дела, все только через меня. Это чуть дороже, признаю, зато безопаснее.
Рани снова молча смотрела вперед. Вейж посмотрел в том же направлении. Над цветами кружили шмели, на дереве сидела и пела какая-то птица, по небу проплывало одинокое облачко, больше ничего интересного не было.
– Хорошо, завтра. Здесь же, – наконец отозвалась Рани.
– Значит, до завтра.
Вейж поднялся, опираясь на трость, и пошел к выходу. На повороте он оглянулся – она еще была на скамейке. Через несколько шагов он снова оглянулся – ее уже не было, и непонятно, куда она ушла, если весь парк был пуст.

Вейж оглядел небольшое помещение, с его помощью недавно снятое и оборудованное под лабораторию: пристально, оценивающе, как свое потенциальное место работы. Небольшая прихожая, где могла бы сидеть на ресепшене симпатичная девочка, если бы она была им нужна, и собственно лаборатория. Одно большое помещение и одно маленькое, стену между которыми заменял крепкий прозрачный пластик. Впрочем, почему место работы потенциальное, если он уже тут? Он уже согласился, точнее, напросился и настоял, чтобы его взяла эта маленькая инопланетянка. Добытое им "в аренду" у знакомых оборудование – староватое, правда, но на первое время пойдет, – уже было готово к работе. Особо выделялся шкаф, стоявший в маленьком помещении: высокий, массивный, занимавший много места, почти целый сейф. И непонятно, как туда попавший, если дверь зрительно была значительно уже него. К появлению этого шкафа Вейж отношения точно не имел. И шкаф был заперт, хотя пока им нечего было прятать, да еще друг от друга, от коллеги. Но скоро работа должна была начаться, хотя пока не та, на которую он в конечном итоге рассчитывал. Но он подождет. Сегодня с конкретными предложениями должны были позвонить  от их будущих нанимателей.
Несмотря на ожидание, Вейж вздрогнул, когда зазвонил коммуникатор.
– Итак, господин Вейж?
Сейчас это был только голос, никакой видеосвязи. Разумеется, ни себя, ни Рани Вейж тоже не показывал.
– Да, господин...
– Пусть сегодня будет... Джонс.
– Да, господин Джонс.
– Я могу говорить с вами о поставках?
– Я буду передавать ваши слова непосредственно моему... научному руководителю, который и примет окончательное решение.
– Он сейчас слышит меня?
Рани сидела в соседней комнатке за компьютером, в больших наушниках. Вейж установил сеть только на их два компьютера, чтобы все существенное сообщать ей, не отрываясь от телефона, и так же получать ответ. Возможно, даже эти логи еще ему пригодятся как письменное свидетельство.
– Нет, и не должен, для общего блага.
– Ну что ж, я надеюсь, что такая секретность не помешает нам достичь взаимопонимания.
– Несомненно.
"Это он, заказчик?" – пришло сообщение от Рани.
"Да", – лаконично подтвердил Вейж.
"Спроси его, какого действия препарат он хочет".
"Как обычно, чтобы быстро цеплял, вызывал привыкание, недорогой... короче, классика".
"Я могла бы сделать что-нибудь гораздо интереснее. Например, вечной верности. Если дать такое мужчине, он привяжется к первой женщине, которую увидит. И будет в эйфории, как от настоящего наркотика, оставаясь при этом вполне полезным членом общества".
"Надолго?".
"До конца действия препарата".
"В этом будет применена генетическая модификация?"
"Нет. Но если сделать с возможностью дальнейшего самоподдержания и выработки непосредственно в организме действующего вещества, то да. Сможете открыть совершенно легальное брачное агентство".
Вейж подумал, передавать ли предложение заказчику, но решил, что незачем.
"Нет, не пойдет. С точки зрения коммерции оно вряд ли будет иметь такой спрос, как обычные вещества, а с точки зрения законности второй вариант даже более противозаконен".
"Ну, тогда уточните детали, сколько и к какому сроку", – Рани потеряла интерес и отключилась.
Через несколько минут Вейж закончил разговор с заказчиком и подошел к ней. Несмотря на его тяжелые шаги и даже стук трости, Рани продолжала сидеть в больших наушниках и никак не отреагировала на его появление за спиной.
– Интересно, будет ли ученая госпожа носить в работающей лаборатории белый лабораторный халат, м? – Она по-прежнему не реагировала. – А будет ли что-нибудь под ним?
Выждав еще пару секунд, он стукнул тростью по спинке кресла. Рани повернулась.
– Я составляю список необходимого. Вы обещали достать все, не привлекая внимания.
– Разумеется, я только его и жду.
– Собственно, уже все готово, – на секунду вернувшись к прерванному занятию, она поставила последнюю точку и передала планшет своему помощнику – теперь уже можно было это признать окончательно. – Когда все будет, вызовите меня, я пока займусь своими делами.
– Хорошо, – Вейж покрутил планшет.
– Вы еще тут?
– Может быть, вечером сходим куда-нибудь?
– В смысле?
– В смысле отдохнуть. Мне кажется, вам не помешало бы побыть среди людей, посмотреть на них.
– Зачем?
– Ну... хотя бы затем, чтобы не быть настолько похожей на инопланетянку, если вы хотите быть похожей на человека, – пожал плечами Вейж. – Можете считать, что я добровольно взял на себя дополнительные обязанности по ознакомлению вас с нашей культурой, психологией, образом жизни...
Рани, казалось, задумалась.
– Ну, может быть, когда-нибудь, – неохотно признала она. – Но не сегодня, совершенно точно не сегодня.
– Как скажете, – покорно склонил голову Вейж. – Я в любой момент к вашим услугам целиком и полностью.

– Рани, сегодня звонил заказчик.
– И что?
– Сказал, что очень доволен качеством и сроками, и попросил увеличить партии. Это возможно?
– Я вообще хотела покончить с этим. Мне кажется, что мы должны были уже вполне достаточно заработать, – небрежно бросила Рани, едва оторвавшись от показаний какого-то прибора, который Вейж раньше не видел.
Вейж напрягся. Да, суммы появились немалые, в том числе у него на счетах, но закрывать лавочку еще было рано, она еще не исполнила своего главного предназначения. Да и дополнительные деньги никогда не мешали.
– А вы все расходы учли? Да, у нас уже появились кое-какие средства, и при желании мы можем расшириться, но бросать – это преждевременно. К тому же заказчик на нас рассчитывает, а он очень серьезный человек и не любит, когда его подводят. Я слышал, что его крышует даже не полиция, а кто-то из звезднофлотских.
Рани то ли пропустила пассаж о серьезном человеке мимо ушей, то ли он ее не впечатлил.
– А какие у нас расходы?
– Ну вот этот прибор, например. Вы же его купили? – показал он на новое оборудование со странными кружочками вместо букв и даже цифр. – Плюс транспортные расходы, ведь продукт нельзя погрузить в кар и отправить просто так. А курьеры сейчас дороги. И соблюдение осторожности при закупках тоже стоит отдельных средств, и немалых.
Рани опустила голову, вроде бы задумавшись.
– Хорошо, я продолжу. Но мне хотелось бы знать, когда будет достаточно, эта монотонная деятельность утомляет.
– Я давно предлагал вам куда-нибудь сходить вместе! – воодушевился Вейж. – Надо же отдыхать!
– Я не хочу.
– Это из-за меня, да? Из-за этой палки вы не хотите со мной пойти, да?! – разозлился Вейж.
Рани опешила:
– С чего вы взяли? Я совсем не думала об этом. Просто я не люблю шумные людские сборища, они меня утомляют гораздо больше, чем дело.
– Простите. Тяжело быть инвалидом в мире здоровых людей.
– Это раздражает?
– Это бесит. Хочется, чтобы они хоть бы день прожили в моей шкуре. А они только и знают, что сочувствуют.
– Так вам сочувствие не нравится?
– Мне не нравится, что я не такой здоровый, как они! И да, сочувствие тоже раздражает, никогда не знаешь, действительно ли ты нравишься девушке, или она с тобой из жалости, – внезапно разоткровенничался Вейж. – С вами проще, у вас в глазах я никогда не видел этого сочувствия. А с другой стороны, я бы не отказался, если бы вы пошли куда-нибудь со мной хотя бы из сострадания. Соглашайтесь! А то вы разобьете мне сердце!
Вейж прижал руки к груди и склонился над сидящей Рани, всем своим видом изображая смиренную просьбу. "А вот сегодня, кажется, под халатиком ничего лишнего, разве что белье", – отметил он про себя, пока дожидался ответа.
Рани откинулась на стуле, обдумывая.
– Ну хорошо, – наконец согласилась она.
– Наконец-то! – обрадовался он. – Сознайтесь, у вас в школе было прозвище? Наверное что-то вроде "Ледышка" или "Снежная королева", я прав?
– Нет, не такое, – чуть улыбнулась Рани и замолчала.
– А какое же, если не секрет? – быстро не выдержал Вейж.
– Я пытаюсь найти более-менее адекватный вариант в вашей культуре. Ну, пожалуй, ближе всего будет "доктор Моро", – с совершенно непроницаемым видом ответила Рани.
Вейж напрягся:
– Я не всегда понимаю, когда вы шутите, а когда говорите свою инопланетную правду...
Тут Рани не выдержала и рассмеялась, и он с облегчением вместе с ней.

Рани мало того, что позволила себя уговорить сходить куда-нибудь вечером, она даже не стала спрашивать, куда. Поэтому сюрприз должен был получиться, но ни вывеска известного в городе стриптиз-клуба, ни само представление, похоже, не производили на нее впечатления. Приходилось развлекать ее разговором, на который, впрочем, он и надеялся уже давно, только никак не подворачивался подходящий момент. Они сели за столик в самом дальнем углу от сцены, но благодаря разумной планировке клуба все шоу было как на ладони.
– Говорят, что один из наших кораблей уже встречался с существами, которые намного более развиты, чем мы. Вы слышали? – Вейж почти кричал, чтобы перекрыть грохот электронной музыки.
– Нет, я не слежу за новостями, тем более за слухами в стиле "говорят", – отозвалась Рани, неторопливо потягивая разноцветный коктейль с непременным зонтиком. Коктейль был для нее заботливо выбран ее незаменимым и бесценным помощником, и это был один из самых коварных напитков в баре – очень крепкий, но из-за сладкого вкуса пившийся так же легко, как чай. Вейж на него надеялся и вначале, когда она только сделала первый глоток и ничего не заподозрила, думал, что надежды оправдаются, но коктейль убывал, а никаких признаков опьянения не появлялось.
Казалось, ее взгляд был прикован к сцене, где выступали стриптизеры, но в отличие от остальных женщин, в ее глазах было разве что ленивое любопытство, но никак не восхищение и, тем более, не возбуждение. Такая холодность давала гарантию, что разговору она уделит больше внимания, чем шоу, но демонстрировала, что по крайней мере одной слабости у нее нет. Собственно, он до сих пор не нашел у нее ни одной пресловутой слабости, кроме страсти к науке.
– Но как вы думаете, это вероятно? Что такие, как мы, существа из плоти и крови, можем когда-нибудь эволюционировать до чистой энергии? – Не то чтобы его сильно волновал этот вопрос, но в качестве подводки он не хуже любого другого.
– Эволюция – такая непредсказуемая вещь, никогда не знаешь, куда она повернет, если будет предоставлена сама себе, и будет ли это в итоге на пользу виду. Но человечество уже давно достигло такого уровня развития, когда хаотичная биологическая эволюция перестает иметь решающее значение, как это было раньше, и в дело вступает контролируемое продвижение туда, куда вам надо. Когда вам холодно, вы же не отращиваете шерсть, а одеваетесь в одежду, когда жарко – создаете себе комфортный микроклимат с помощью техники, научились использовать в пищу и выращивать такое разнообразие животных, растений и их синтетических аналогов, что невозможно представить, что кому-то будет грозить голод не по социально-экономическим причинам, а именно потому, что еды нет. Даже если случится глобальная катастрофа, есть много шансов, что большинство людей успеют эвакуироваться на околопланетные станции и ближайшие терраформированные планеты. По большому счету, человечеству уже незачем эволюционировать, оно может поменять окружающую среду под себя.
– Но человеческий организм еще несовершенен. У нас есть болезни, а некоторые считают, что даже наш мозг используется еще не на все сто процентов, – заметил Вейж.
– Вздор! Я надеялась, что уж хотя бы мой помощник не будет повторять эту сказку, которая должна тешить самолюбие тупого обывателя! – возмутилась Рани, гневно ткнув в бокал зонтиком. – Природа не терпит ничего, что бы не работало на все сто процентов, особенно такое энергозатратное, как мозг. И если бы вы его использовали не только на рассуждения об абстрактной эволюции, но и на дело, у вас давно бы уже не было и болезней, передающихся по наследству, это все легко решается на генном уровне.
– Эксперименты над человеческим геномом запрещены законом, – напомнил Вейж. – Евгенические войны...
– Да-да-да, я уже помню, – поморщилась Рани. – Как будто в этом были виноваты гены!
– А что же еще?
– У вас еще не решили вопрос, что первично – наследственность или воспитание? – насмешливо спросила Рани. – Ведь как раз опыты с генами могли бы дать ответ. Но вам остается только ожидать подходящих условий, совпадений, чтобы можно было хоть что-то выяснить: близнецов, разлученных в детстве; да еще и вмешательство в личную жизнь ради науки и знания может кому-то показаться "не-э-тич-ным", – она будто выплюнула это слово.
– Вы так произносите это "неэтично", как будто в принципе отрицаете это понятие.
– Когда дело касается науки, не может быть ничего неэтичного.
– Кстати об опытах с генами...
– Подождите, я хочу это посмотреть! – внезапно внимание Рани целиком переключилось на сцену, где молодых людей с однообразными номерами сменила девушка на шесте. – Она не использует антигравитацию?
Вейж тоже кинул взгляд, но не увидел ничего нового и интересного для себя.
– Нет, конечно. Это было бы слишком дорого.
– Вы все меряете в деньгах. Я не только вас имею в виду, а вообще человечество. Но так даже лучше. Какое мастерство, какое владение своим телом!
Вейж едва заметно дернул щекой.
– Ей повезло родиться здоровой.
– Вы завидуете?
Бесцеремонность Рани больше всего напоминала то, как в открытую рану лезут с холодным стальным скальпелем. Никаких лазеров, никакого современного оборудования – скальпель, или даже нож, и неизвестно, с какими целями – исцелить, удалив больное, или усугубить страдания.
– Если бы не запрет на генную инженерию, то наверняка мой недуг можно было бы ликвидировать еще в детстве и без каких-либо последствий как для меня, так и для общества, – в его голосе прорывалась злость. – Если за все прошедшее с евгенических войн время наши, человеческие, врачи или ученые не растеряли все знания!
– Вполне могли, триста лет в таком случае – очень долго, – легко согласилась Рани, вновь почти теряя интерес к происходящему на сцене. – Но можно было бы и законным, хирургическим путем что-то исправить. Кажется, уж это-то сейчас у вас умеют?
– Нет, моя хромота – это только один из начальных симптомов, – лаконично ответил Вейж. – Потом я смогу ходить только с костылями, потом окончательно откажут ноги, потом руки, остальные мышцы, возможно, вплоть до того, что я даже моргнуть не смогу. Но возможно, я раньше умру от удушья. И все это можно предотвратить небольшим вмешательством на генетическом уровне! Рани! – ему пришлось окликнуть женщину, которая сделала вид, что отвлеклась на выступление – наверняка для того, чтобы не слушать и не слышать его. Но с ним это не пройдет.
– Что?
– Вы же можете, – это было скорее утверждение, а не вопрос.
– Что?
– Не притворяйтесь. Вы же можете провести генетическую коррекцию!
– Вы сами сказали, что это надо было делать в детстве.
– Возможно, это было необходимо для человеческой медицины. А у вас другие возможности, я же вижу, как ваш помощник.
– Может быть. Но я не вижу никакого интереса для себя.
– Вы только недавно обвиняли человечество, что оно все меряет в деньгах.
– Я имела в виду не только отсутствие оплаты, но и отсутствие интересной научной задачи.
– Хорошо, а если так – у вас будет здоровый помощник, причем целиком и полностью благодарный и преданный вам? – он взял ее руку. Он уже замечал, что у нее очень холодные руки, такие же холодные, как ее темперамент, когда дело касается каких-либо отношений, кроме деловых.
Рани задумалась, не отнимая руки.
– Я вас не тороплю, – торопливо сказал он. – Вы можете подумать. А как надумаете, составите список необходимого, я все достану. Как обычно.
Рани, похоже, даже не услышала его фразы, так что, поколебавшись, он продолжил:
– Я смотрю на вас, и мне кажется, что у вас перед глазами сейчас разворачивается вся моя цепочка ДНК. И танцует прекрасный танец под вашим строгим присмотром.
Она вышла из задумчивости, рассмеялась – натянуто? Или смущенно? Но точно искренне:
– Это так поэтично, что просто чушь!
– Вся поэзия – чушь, как вы изволите выражаться, но не вся чушь – поэзия. По мне, пусть уж лучше будет чушь поэтическая, чем просто чушь, я бы даже за это выпил, если вы не против! – он поднял свой бокал.

Перед Рани лежали два пневмошприца, один полный наполовину, второй – чуть-чуть. Подумав, она добавила во второй шприц физраствора до половины, хотя медицинской необходимости в этом не было.
Она вынесла из ТАРДИС высокое, хотя и узкое зеркало – оно наверняка сегодня пригодится. Вейж должен был скоро подойти, и можно будет провести процедуру по корректировке генов. Это отняло бы у нее пару часов, содержимое второго шприца и одну капельницу с глюкозой и витаминами. А тот, другой, наполовину полный шприц – на всякий случай.
Она установила связь компьютера в маленькой комнатке за стеклом со стоящей у нее за спиной ТАРДИС, чтобы отчет записывался сразу туда.
– Итак, десять часов по местному времени. Я слышу, что он пришел. Сейчас начнем процедуру. – Она выключила диктофон и вышла в большое помещение. – Вейж!
– Да? Я уже пришел, я же не опоздал сегодня?
– Без тебя бы не начали. Раздевайся, ложись на кушетку.
– Зачем? Вы хотите провести обследование? – он успел раздеться до пояса.
– Нет. – Она щелкнула пневмошприцем, делая укол ему в руку. – Это то лекарство, которое ты просил. Все равно раздевайся, возможно, эта одежда окажется мала. И надо поставить капельницу.
– Как? Уже лекарство? А проверить его? А капельницу зачем? – запаниковал Вейж.
– Уже давно проверено. Сейчас у тебя начнется перестройка организма по запрограммированному шаблону, на это потребуется энергия. В капельнице глюкоза и витамины, ее лучше прокапать всю, и чтобы ты в это время спокойно лежал. Лучше бы даже спал. Дай сюда руку, не эту, другую. – Она поставила катетер в вену, подключила капельницу. – Все, ложись и постарайся уснуть.
Видно было, как Вейжа мучают сомнения, но возражать было поздно. К тому же он сам этого хотел. И несмотря на волнение, он действительно уснул, даже писк коммуникатора его не разбудил. Рани посмотрела на имя звонившего – господин Джонс, – и положила коммуникатор обратно.
– Двенадцать часов десять минут. Время прошло. Показания сканера в норме. Пульс ровный, сильный. Электрические сигналы проходят в конечности, они должным образом реагируют. Можно будить подопытного.
Она отключила диктофон и подошла к еще спящему Вейжу, прикоснулась к ставшим заметно рельефнее мышцам у него на ногах. Человек вздрогнул и проснулся.
– Замечательно. Отлично. Просыпайся, все отлично прошло, можно начинать новую жизнь. Да, ты изменился, стал выше, раздался в плечевом поясе. Хотя выше может быть из-за того, что теперь твердо стоишь на своих совершенно выпрямленных ногах. Как ощущения? – она весьма бесцеремонно начала его крутить, со всех сторон рассматривая и ощупывая. – Несомненно увеличение мышечной массы. Согни руку. Другую. Попытайся присесть.
– Я... Ой, вы меня заморозите! Замечательно чувствую, давно не было так легко, и вы меня сму...
Запиликал коммуникатор. Вейж заметно изменился в лице:
– Я должен ответить. Кажется, это что-то срочное, вам лучше не слушать, чтобы... Да, господин Джонс!
Рани улыбнулась, еще раз довольно взглянула на плод своих трудов и пошла в маленькую комнатку за стеклом. Помещение было звуконепроницаемое, о чем уже наверняка знал Вейж, поэтому он мог разговаривать без опаски.
– ТАРДИС, перехвати сигнал с телефона, выведи его на внешний компьютер. Я хочу знать, о чем там речь, – Рани надела большие наушники.
– ...за хрень?! Это не наркотик! – орал собеседник ее помощника на чистом китайском языке.
– Не может этого быть, господин Джонс! – перепугался Вейж. – Я разберусь...
– У меня пропали все клиенты, которые его попробовали! Они же не могли все сразу сдохнуть?!
– Ну вообще-то...
– Я навел справки – все в одночасье стали примерными семьянинами, а кто не был женат, те завели по бабе!
– Двадцать дней с начала социального эксперимента. Гипотеза подтвердилась, я могу продолжить физический эксперимент, – пробормотала себе под нос Рани. – Не надо быть слишком жадными.
– ...генетическое манипулирование! Адмирал уже послал своих десантников, чтобы взять вас живыми!
– Нет... нет-нет-нет, это нельзя, это слишком рано, я планировал сдать ее позже!
– Они должны быть уже рядом!
Рани сняла наушники и взяла пневмошприц. В дверь сначала позвонили, потом постучали.
– Это полиция! Они за нами! – бросился к ней, пытаясь одеться на ходу, Вейж.
– Второй укол, он необходим.
– Мы должны бежать! Бежать... куда?!
– Тут некуда, даже окон нет, не говоря о втором выходе. Укол. И ты сможешь их задержать.
Она схватила его за руку, сдернула обратно полунадетую рубашку и прикоснулась к плечу пневмошприцем. Дверь начали ломать, и долго она не продержалась. В прихожую проскользнули темные силуэты, пока еще не решающиеся показаться на пороге лаборатории. Слышно было, как они запрашивают подкрепление.
– Можешь одеться. Хотя какой в этом смысл? – Рани зашла в маленькое помещение, включила там весь свет. Теперь она выглядела, как рыбка посреди аквариума. Видно было, как она взяла микрофон: – Одно и то же вещество может быть как лекарством, так и ядом. Во втором шприце была десятикратная доза почти того же, что и в первом. Почти – потому что без шаблона, по которому должны направляться мутации. Неконтролируемые изменения. Только десять процентов из всех мутаций бывают положительные, пятьдесят – нейтральные, и сорок обычно вредные. Плюс ускоренный метаболизм. За то время, что я говорю, в тебе должно было произойти не меньше сотни мутаций, а вся наша прихожая теперь набита вооруженными людьми.
Вейж испуганно смотрел на себя – то в зеркало, то так. Он становился крупнее, выше, во всем теле чувствовалось непривычное напряжение.
– Изменение окружающей среды способствует проявлению до поры скрытых изменений. Стресс – это тоже изменение, причем в сторону ухудшения. Многие виды пытаются зрительно увеличить свой размер, чтобы таким образом испугать врага.
Первые десантники встали у двери, пока еще с той стороны, но уже не таясь. Видимо, они поняли, что тут оружия ни у кого нет.
– Выходите! Вы арестованы!
– Ааархг! – огрызнулся на них Вейж, внезапно утративший способность к членораздельной речи. У него вытянулись челюсти и удлинились зубы, и все это за считанные секунды.
– Оборотень! – вскрикнул кто-то из десантников, открывая огонь.
Разряды, которые должны были оглушить, не причинили Вейжу ни малейшего вреда. Кто-то поставил оружие на полную мощность и выстрелил под ноги монстру, в которого быстро превращался бывший человек. Его ног коснулся жар, спалив всю обильно появившуюся на них шерсть. Запахло паленым, ноги начали покрываться чем-то плотным, по виду чешуйчатым. Вейж задрожал.
– Какой замечательно быстрый метаболизм! Какие метаморфозы! – восхитилась Рани. – Сейчас запас питательных веществ в организме должен был подойти к концу. Тебе надо подкрепиться.
Она не успела договорить, как Вейж, теперь больше похожий на ящерицу, прыгнул на десантников, не ожидавших такого, вырвал кусок мяса из ноги одного из них и перебил лапой с загнувшимися когтями шею второго. Мясо он заглотил в один прием, а кровь начал жадно пить, лакая прямо с пола. Раздались крики ужаса, не только раненых, но и их пока еще целых товарищей. Все перевели оружие на полную мощность и выстрелили залпом. Рептилия взвыла, отпрыгнула назад, раскинула передние лапы и взлетела, пикируя на солдат из-под потолка. Пасть у нее теперь была вытянутая, с мелкими частыми зубами, и монстр бил сверху, как клювом, по головам, пытаясь выклевать глаза. Сделав круг и чуть отпугнув врагов, он вернулся к еде, спешно отдирая куски и заглатывая не жуя. Несмотря на кровавое пиршество, он уменьшался в размерах.
– Экономия и оптимизация, – удовлетворенно констатировала Рани. – Два часа двадцать семь минут от начала физического эксперимента. Ну что ж, предварительные тезисы все доказаны. Собран большой фактический материал. Приобретены все необходимые реагенты и препараты. Больше меня тут ничего не держит.
Пока десантники отвлекались на постоянно меняющееся существо, Рани открыла дверь шкафа-сейфа, шагнула в него и вместе со шкафом исчезла из запертой комнаты.