Брайан, лежа в кровати, курил, пуская сизые кольца дыма в потолок, а Джастин, примостившись рядом с альбомом в руках, что-то старательно там вырисовывал. Они сделали два захода и теперь отдыхали, набираясь сил на третий. И если после хорошего траха Брайан хватался за сигарету, то Джастин – за карандаш.
Скосив глаза на рисунок, Кинни хмыкнул. Кто бы сомневался! Джастин трудился над рисунком его члена, стараясь не пропустить ни одной складочки, венки или жилки. Надо признать, что член Брайана Тейлору удавался особенно хорошо. Кинни хоть каждый раз и бурчал по этому поводу, но гордился своим мужским достоинством и млел от того, что Джастин постоянно увековечивал его в своих рисунках.

– Брайан! – вдруг нарушил такую приятную тишину Тейлор. – Я вот тут подумал...
– Плохой признак, – привычно проронил Кинни.
– Через две недели в Центре Геев и Лесбиянок состоится благотворительная выставка, – продолжил Джастин, не обращая внимания на язвительность любовника.
– Я знаю. И идти туда не собираюсь, – очередное колечко полетело к потолку.
– Так вот. Мне нужно что-то нарисовать, и я подумал, – Джастин так и не оторвался от рисунка, – а что, если мне нарисовать... члены!
– Что нарисовать? – Брайан чуть дымом не подавился.
– Члены! – как-то уж очень восторженно пропел Джастин. – Сделать такой большой коллаж из разных членов. Естественно, твой в центре, как самый красивый и совершенный. Представляешь, как это будет здорово и необычно.
Брайан в немом изумлении таращился на Джастина, а тот продолжал развивать свою мысль:
– Попрошу Эмма, Тэда и Майки попозировать немного, еще несколько ребят из «Вавилона», думаю, мне не откажут. Могу даже свой нарисовать. А можно из них сложить какое-нибудь слово, или фигуру, или символ, или…

Пока Джастин расписывал достоинства своего коллажа, Брайан пытался представить сие творение, а потом и сами сеансы позирования. Он уже видел, как толпа парней будет трясти своими причинными местами перед носом его партнера. Возможно, Джастин даже захочет кому-то отсосать или… Нет, Кинни это абсолютно не понравилось. Они с Джастином, конечно, отрывались периодически в «Вавилоне» с разными горячими жеребцами, но это, по мнению Брайана, было совсем другое дело. «Вавилон» являлся особой зоной.
– Вот уж нихуя! – рявкнул Кинни так, что Джастин аж подпрыгнул от неожиданности. – Ты не будешь рисовать этот коллаж.
– Это еще почему? – удивленно посмотрел на него Тейлор. – Брайан, если ты боишься конкуренции, то я могу…
– Да ничего я не боюсь, – перебил художника Брайан. – Просто не хочу смотреть на то, как вокруг моего девятидюймового совершенства будут виться чужие хуи.
– Почему чужие? Очень даже родные: мой, Майкла, Эммета… – начал перечислять Тейлор.
– Твой – да! А остальные? Нашел родню! – фыркнул Кинни, с силой вдавливая недокуренную сигарету в пепельницу.

– Я не понимаю, чего ты так разошелся? Ты вообще сказал, что не собираешься на эту выставку, так что и коллаж не увидишь. Значит, и волноваться тебе не о чем. Или ты не хочешь, чтобы я рисовал какие-либо члены, кроме твоего?
– Ладно, я пойду, но только если ты нарисуешь что-нибудь приличное, а не этот блядский коллаж, – заявил Брайан, игнорируя последний вопрос Тейлора.
– Правда? – Джастин расплылся в улыбке. – Ну, тогда я готов наступить на горло своему вдохновению и подумать над чем-то менее креативным.
– Вот и прекрасно. А то выдумал! Ну, а теперь, пизденыш, иди сюда и наслаждайся самым красивым и совершенным из членов!
Брайан подмял Тейлора под себя, отбрасывая в сторону альбом. Нарисованный Кинни-младший подождет.
А Джастин, наслаждаясь поцелуями и крепкими объятиями любовника, ликовал. У него получилось. Брайан пойдет на выставку. И ему совершенно не обязательно знать, что лизуньи попросили Джастина любым способом и под любым предлогом, но привести Кинни в Центр. И это оказалось не так сложно, если знать слабые места Брайана и сделать хитрый ход.