На стыке ветров.


Мама приучила его всегда давать сдачи тому, кто нападает первым. Патрик с самого раннего возраста именно так и делал. Бил всех, кто косо на него смотрел, из-за чего маму часто вызывали к директору школы. Но его мама была не промах. Маму Патрика Стюарта, называли «Леди Детектив», потому что она работала в местном полицейском участке и вела самые запутанные дела в городке Сан-Анджело, штат Техас.

- Ваш сын, избил старшеклассника!
Так начиналось каждое посещение директора школы «Сан-Грю». Эта школа была со спортивным уклоном и миссис Стюарт специально отдала своего сына в нее, желая чтобы она стал бейсболистом, а не полицейским. У Патрика не было отца. А точнее, отец был, просто он бросил Эллен Стюарт, когда Патрик даже еще не родился. А когда он родился, Эллен поклялась вырастить из него настоящего мужчину. Именно поэтому она не удивлялась, когда очередной раз получала звонок от директора школы - мистера Вудгейта.
Чак Вудгейт совершенно не понимал какого это растить сына-шалопая, который не знает что такое хорошая трепка, ибо сама Эллен никогда не била мальчика, предпочитая воспитывать его словами, а не кулаками.
- Ваш сын, разбил стекло в кабинете биологии.
Эллен никогда не ругала Патрика за то, что он защищался от кого-то, или защищал кого-то. Однажды она узнала, что ее сын защитил от жестоких подростков бездомную собаку. Мальчик принес ее домой и они вместе выходили пса, которого оставили у себя. Но подростки все равно добили собаку, когда один раз Эллен выпустила пса ночью подышать воздухом. Его забили палками и Патрик точно знал кто и сколько бил. Но доказательств не было и Эллен сказала сыну, что уже ничего нельзя сделать.
- Закон не защищает, он бездействует, - сказал тогда ей сын.
Он был прав. Но тогда, этот мир еще не выглядел таким прогнившим насквозь, каким он стал через пару десятилетий.
Патрик навсегда запомнил, что люди жестоки, и бить их надо всегда, не зависимо от того, чем они тебе грозят.

В последнем классе школы, Патрик уже был питчером со стажем, играя за местных «Красных Львов», самым грозным соперником которых были «Черные медведи». Эти команды соперничали уже несколько десятков лет, поэтому Патрик всегда усиленно готовился к битве за право называться чемпионом Сан-Анджело. Но именно в этом матче, он понял, что ему еще многому надо учится. Шел лишь шестой иннинг, а «львы» уже проигрывали «медведям» восемнадцать очков, что весьма много, для чемпиона последних трех лет. Патрик был на взводе, когда его задело то, как один из игроков команды соперника улыбается ему. Не по-доброму, с издевкой. Отбросив мяч в сторону, он с разбегу набросился на ничего не подозревающего игрока «медведей». Игра была остановлена в начале седьмого иннинга, пришлось разнимать драчунов, которые уже успели разбить друг другу носы. Когда капитан команды Патрика - Майк Питрелли, оттащил Стюарта, тот наконец-то смог взглянуть на обидчика глаза в глаза. Невысокий белобрысый парень, с разбитым носом, все равно продолжал улыбаться рыжему худощавому подростку, с горящими глазами и сжатыми кулаками.
- Хочешь еще получить? Давай! - подначивал его, белобрысый. - Играть не умеешь, так не лезь!
Они оба были дисквалифицированы за драку и неспортивное поведение в финале Чемпионата. Оба покинули поле и ушли в подтрибунное помещение, где продолжили выяснение отношений.
Впрочем, именно так состоялось знакомство двух будущих друзей по жизни, белобрысого Эдди Майера и рыжеволосого драчуна - Патрика Стюарта.
От ненависти до любви, оказался один паршивый шаг.

Лихие 80-е.


- Мэрион Джонс, сказал, что ты его отделал за то, что он назвал меня «скуластым»! На самом деле, Пэт, зря ты это. Теперь, он будет думать о нас неизвестно что.
Эдди развалившись на жесткой скамейке в раздевалке, разглядывал задницу своего друга. Никогда его в принципе не интересовали подобные отношения. Да и не было, собственно, у них никаких отношений. Было что-то, что можно назвать … взаимным занятием. Жизнью. Валянием дурака. Эдди нравилось, что Патрик его защищал, но иногда он перегибал палку, и не желал это признавать.
- Джонс халеный ублюдок, он «сломал» Харрисона в прошлой игре. Сволочь! А Джеймс просто сказал правду в лицо. Но ведь дуракам в этом штате закон не писан.
Патрик явно злился, хотя понимал, что против Мэриона ему не сдобровать, ибо он сын сенатора Кайла Джонса. Вся эта мышиная возня у власти, даже в этом городе его раздражала. Стюарт саданул по железным ящикам кулаком так, что стены задрожали и уборщик Дрю покачал головой, удаляясь в коридор.
- Я ненавижу, когда бездари лезут вне очереди! - все еще злился Патрик. - Как ты можешь спокойно на это смотреть?
Эд усмехнулся, заставляя Мейера обернуться, вопросительно уставившись на него. Обтягивающие велосипедки выдавали мощные бедра Патрика.
- Я вообще на это не смотрю, - честно признался белокурый парень. - Зато на другое бы с удовольствием глянул.

Возможно они сами не знали и не поняли когда это началось. Просто в один момента все перевернулось, и закрутилось совершенно в другую сторону. И не сказать, что им не нравилось. Они просто не думали о том, что может быть как-то по-другому. Тогда об этом не думал никто. На дворе были лихие 80-е годы. Тогда еще никто не знал слова - СПИД.

Патрик причмокнул, облизывая пересохшие губы, и руки инстинктивно сжали плечи друга, который мерно и выверенно полировал ртом головку его члена. Прижимаясь спиной к ящикам, Стюарт периодически прикрывал глаза, и с его губ слетал тихий стон. Эдди же исследовал языком каждую жилку на возбужденной плоти, доводя свои движения до идеального скольжения по органу. Все было и так слишком идеально и казалось таким нереальным. Эдди захватывал ротом член почти полностью погружая его в свой рот, и Патрик сжимал зубы и впускал в кожу Майера ногти. А после, сжимая «инструмент», он старался довести своего друга до высшей точки, чувствуя, как у него самого встает под полотенцем, от трения руки о возбужденный член.
Они не задумывались, что это плохо. Они не загадывали на будущее. Они не были геями.
Просто два парня, которые делили не только место в основном составе «Красных львов», комнату в общежитии и дружбу. Между ними было нечто большее, просто заметить это было недосуг.
- Ты мог бы этим зарабатывать! - саркастически подколол Патрик. - У тебя талант доводить меня до края, а затем медлить, мучая. Это артистизм.
Эдди молчал, ощущая звонкие отголоски оргазма. Ему казалось, что все кончится, стоит им только выйти из этой раздевалки. И так было каждый раз после всего этого. Они расходились по разными сторонам. Патрик шел привычно в клуб, где привык оттягиваться с парнями из команды. А Эдди брал книгу и погружался в мир фэнтази.

Время текло обычно. Один день сменял другой.
«Красные львы» выиграли кубок по штату. Патрику предложили контракт на пять лет с «Техасскими Ястребами». Это была любительская команда, которая поставляла игроков в знаменитый клуб «Техасских Рейнжеров».
- Соглашайся. Мир должен тебе, Пэт!
Это было тяжелое решение Стюарта, но он-таки подписал контракт. Он считал, что это больше, о чем можно мечтать парню из паршивого городка. Его мама была счастлива, но даже она не знала, какое это будет испытание для дружбы Эдди и Патрика.
Собственно и дружбы уже никакой не было. Эдди был влюблен в Патрика, взаимно. Просто они никогда не произносили слов любви и вообще даже не целовали друг друга в губы. Между ними всегда был только трах. Это как разрядка после тяжелой недели или игры.
И все.
До поры. А потом вдруг стало не хватать встреч, звонков, подколов и прочего. Не хватать, как свежего воздуха. К тому же в новой команде Патрику пояснили, что гомосекуальные отношения в команде запрещены в связи с тем, что в мире бродил неизвестный вирус, который никто не знает как лечить. От этого вируса умирают в основном гомосексуалисты.
Но Парика не останавливал факт, наличия какого-то вируса. Жизнь одна. И ее надо жить!
После серии игр он садился на автобус и приезжал к Эдди в Университет, где тот собирался преподавать английскую литературу.
И в один дождливый вечер, Патрик все же не выдержал.
- Я решил бросить бейсбол. Навсегда.
Ошеломляющая новость, сбила Эдди с мыслей.
- Ты рехнулся? У тебя контракт еще на два года! С тебя три шкуры спустят за его разрыв! Ты вообще соображаешь, в какое положение ставить себя и мать. Она за тебя была так счастлива, а ты… ты думаешь только о себе, Пэт!
- Нет, - развернулся лицом к другу Стюарт. - Я думаю о тебе. Все время.
Поцелуй был тем началом, именно отношений. И впервые ночь у них была по-настоящему горячей и взаимной как никогда.
Вокруг них царствовал СПИД. Но они не желали признавать того, что не могут без секса.

Кривая переменная.


Спустя пять лет.

- Грогги сказал, чтобы статья была сегодня в полдень и ни часом позже! - сказал Эдди, надевая чистую майку, и натягивая трусы.
Снова в Бостоне выдалось испепеляюще-жаркое лето. Солнце в иные дни жгло так, что казалось, что вода в реке Чарльз закипит. А асфальт плавился прямо под ногами, хоть яичницу с беконом готовь.
- Угу, - отозвался Патрик, лежа на кровати совершенно обнаженный, читая газету.
В «Бостон Ре-тайм» писали, что «Техасские Рейнжеры» были разгромлены новичками из Джексонвилля в восемнадцать очков. Немыслимо! А еще он прочел, что вирус, который получил название СПИД, так и не знают как лечить. А ведь прошло уже почти семь лет, после его появления. Его партнер по спортивным сводкам - Белуччи, как-то сказал, что «Из-за педиков всегда что-нибудь нехорошее в мире происходит». Тогда Патрик промолчал, однако Джон был яростным гомофобом и всегда не упускал случая унизить гомосексуалистов по самое не балуйся. А когда те, как-то поймали его за старым стадионом и набили не только морду, он стал еще больше их ненавидеть и даже вступил в братство «Янки против педиков». Патрик на это просто не обращал внимания, хотя его драчливая натура часто порывалась сделать из Белуччи евнуха.
- Смотрю, ты не особо желаешь получать премиальные за скорость, - сказал Эдди, пытаясь причесать волосы, которые всегда у него торчали во все стороны. - Мэгги мне сказала, что ты написал про Рейнжеров прошлым летом приличную статью за полтора часа. Что же теперь ты дрейфишь?
Мэгги Макномара была хорошим редактором, которая узнав, что Эдди и Патрик живут вместе, тут же сделала те самые выводы, что могли погубить все. Но слава Богам, эта женщина оказалась не столь болтлива, как все остальные.
- Мне просто лень, - сонно сказал Патрик, откладывая газету, и наблюдая за Эдди, который явно собирался уходить. - Ты снова идешь в этот сраный «Джаспер Трибьюн»? Нафига он тебе сдался, если ты пишешь лучше, чем Ори Джонс?
- Ори Джонс не фантаст, он комик, запомни это! - настоятельно поправил Эдди. - К тому же, я хотел бы выпустить «Космических бейсболистов» в нормальной редактуре, а то слащавый подход Сандарски меня не особо устроил.
Радж Сандарски не устраивал почти никого, но связи у него оказались прочнее, чем у того же Кевина Патерсона, капитана их бейсбольной команды в школе. В результате, газета «Мастертайм», где работали Патрик и Эдди, уволила мастера красивого слога - Патресона и взяла бездельника и дармоеда - Сандарски. Удивительная слепота! Или… коммерчески успешная амнезия?
Сандарски пару лет назад, чуть не разорил спортивный журнал «Яппи», своими дебошами, драками и наркотиками. Но видимо этот опыт Миком Гронжером не учелся, поэтому на место трудоголика Кевина, пришел лентяй и дебошир - Радж.
- Реформа! - поясняла Мэгги, и была чертовски права.
А еще в газете ни единой живой душе, кроме Мэгги, не было известно, что за отношения у двух друзей. Гронжер не был гомофобом, но узнай, что два его лучших автора спортивных статей делят не только квартиру, но так же душ, спальню и жизнь, он был вышвырнул их с треском.
- Не хочешь одеться? - спросил Эдди, когда уже был полностью укомплектован для поездки в издательство.
- Зачем? Я же не иду с тобой.
Мейер замялся.
- Я пригласил на вечер Марту и Линду к нам на чаек.
Патрик сразу сообразил, что это не просто чаек. Не сказать, что он мог запретить другу встречать с другими людьми и девушками, но приглашения без его согласия кого-то его бесило.
- А спросить меня, не судьба? - тут же разозлился он. - Вообще-то у меня тоже работа.
Эдди усмехнулся.
- Как вовремя ты вспомнил о работе, когда только что сказал мне, что не собираешься торопиться…
- Не передергивай! - хлопнул по столу ладонью Патрик.
Его злили многие вещи в Эдди, но больше всего то, что он часто не считался со Стюарт своими планами, и приглашал тех людей, к которым сам Патрик не имел никакого отношения.
- Ладно, мне все же пора. Марта и Линда придут в восемь вечера, надеюсь, что тогда ты остынешь и мы хорошо проведем время.
На этих словах, Эдди взял сумку и вышел из квартиры, которая располагалась в Южном Бостонстком квартале «Мишн».

Патрик какое-то время все еще был зол. Но он совершенно не осознавал, что не желает делить, или даже терять Эдди. Они слишком долго жили без всяких Линд и Март, в этой квартире. Пока Майер не устроился на подработку в модный журнал, который освещал интересные спортивные истории происходящие, как с простыми людьми, так и со звездами спорта, шоу-биза и кино. Вот там он и встретил Марту Кауфманн. Невысокая темноволосая девушка, сразу ему приглянулась, а вот Патрик безумно ревновал ее к Эдди, и не желал налаживать с ней даже какие-то бытовые связи. Марта была карьеристкой, она метила на место главного редактора журнала, хотя не имела не то что связей, а даже мало-мальского таланта писать красиво и интересно. Но деньги в мире журналистики того времени решали многое. Да и связи дело наживное. В общем не мытьем так катаньем, Марта за полгода дослужилась до помощника главреда. Причем, Патрику казалось, что при таком скудном таланте, она могла пройти столько постелей нужных людей, что можно было сдать ее в бордель. Однако Эдди упрямо настаивал на том, что Марта просто хороший работник, и что она заслуживает не только то место, на которое метит. Доказывать Майеру, что Марта не та за кого себя выдает, было бесполезно. Поэтому Стюарт используя свои связи пытался разузнать о Кауфманн как можно больше. Но ему все время мешала еще одна подхалимная девица. Линда Холстен. Лучшая подруга Марты, на редкость приставучее создание. Эдди не замечал и того, что Холстен часто бывала там, где они втроем прогуливались. Словно специально попадала на вечеринки, некоторые из них были довольно специфичны и закрыты, чтобы оказаться в их компании. Это Патрика тоже настораживало, но не Эдди.
Спустя какое-то время Патрику пришла мысль, что Эдди влюбился в эту чертову Марту. Ведь что ни говори, они никогда не были парой, они никогда не думали о себе, как о гомосексуалистах. Они были свободны от этих предрассудков. Во всяком случае свободным считал себя Стюарт.
Но только до той поры, когда реально его с Эдди отношениям стала угрожать Марта.

Страхи и сомнения.


- Зачем ты соврал Линде, что был с девушкой в школе? - спросил как-то Эдди за ужином.
С тех пор, как Майер познакомился с этими девицами, разговоры стали пыткой для Патрика. Он с ностальгией вспоминал те деньки, когда они только перебрались в Бостон из Сан-Анджело, и им двоим не нужен был никто. Тогда вечера они проводили в барах, а утра в душевой. Вместе. Это были те времена, которые можно было назвать счастливыми. И Стюарт и подумать не мог, что их могут разрушить женщины.
- Я был, - нехотя ответил Патрик, допивая вино. - Это было еще до тебя. Ее звали Марни, и она была на два года младше меня.
- То есть, ты ее развратил?
- Наоборот. Она хотела и я не смог отказать.
Эдди перестал жевать и уставился на друга, который так запросто об этом говорил, словно не было всех этих восьми лет вместе. Не сказать, что Майер ревновал, но ему было отнюдь неприятно слышать о других похождениях Патрика. Тем более, если похождения касались женщин.
Он даже не сообразил сразу что его так укололо в этом рассказе про Марни: то, что это обличало Стюарта, как натурала, или то, что Марни была этакой «шлюшкой на час».
- Понравилось? - стараясь не смотреть в глаза Патрику, спросил Эдди.
- Не особо, - честно признался Стюарт. - Наверное, я слишком многого тогда ожидал от секса.
Эдди всегда тоже многого ожидал от ИХ секса. Но соль была в том, что его ожидания всегда оправдывались. И грех было жаловаться. Но время шло, и Майер понял, что хочет семью, детей. А Патрик вряд ли может дать ему все это. К тому же даже если так, им придется объявить всем, что они вместе, обличить себя как гомосексуальную пару. Эдди больше всего боялся всегда быть не таким, как все. И больше всего опасался, что кто-то узнает о том, что они с Патриком не просто друзья.
- Ты боялся стать как все? - поинтересовался Эдди.
Но Стюарт, уже доел вечерний салат и приготовился перевести тему в важное для него русло.
- Знаешь, Марта на тебя запала. И мне кажется, что она подбивает клинья, чтобы пленить тебя и разлучить нас! Я опасаюсь, что Линда ей только помогает в этом. Вот этого я действительно боюсь, - честно признался Патрик, чувствуя, как ладони вспотели от осознания того, что он действительно дорожит их отношениями и не готов потерять то, что есть.
Он никогда не был трусом, никогда не убегал и не прятался от проблем. Но сейчас Патрику все больше было страшно от того, что Эдди не видит очевидных вещей, которые, казалось, лежали на поверхности вещей. Это могло означать, что Марта промыла ему мозги, а возможно и не она одна.
- По-моему, ты преувеличиваешь, - после паузы сказал Эдди, отодвигая пустую тарелку и вытирая рот полотенцем. - Никто никого не пленит, просто мы работаем, ищем пути соприкосновения и выгоды.
Это прозвучало так, словно следующий этап работы, была свадьба Эдди и Марты. И Патрику такой расклад явно не нравился. Поэтому он встал из-за стола, собрал посуду и отправился к раковине ее мыть. Он молчал, понимая, что сказал достаточно. И если Эдди просто слеп, что еще он может сделать чтобы открыть ему глаза. Убить этих двух нимфеток?!
Так впервые Патрик допустил мысль об убийстве. Конечно, это был лишь порыв злости, гнева и ревности. Но мысль оказалась приставучее, чем новости газеты «Бостон Ре-тайм».

Как ни крути, а Патрик почти физически ощущал, что Эдди отдаляется от него. Они перестали спать в одной постели, перестали заниматься сексом, перестали говорить о том, что происходит между ними.
Между ними происходило столько много всего, что Патрик не успевал это осмысливать, а Эдди просто даже не задумывался. Но одно было точно: Эдди уходил. Уходил неспешно, будто извиняясь перед Патриком за то, что у них не может быть полноценной связи, полноценной семьи. И за то, что не мог признать себя геем, хотя любил этого драчуна и забияку Стюарта.
Что до Патрика, то он с головой ушел в работу, писал статьи почти восемнадцать часов к ряду, чтобы только не думать, не размышлять. Они почти не встречали в собственной квартире. Эдди уходит засветло, а Патрик в это время только ложился.
В какой-то момент они перестали даже разговаривать, и не было никого, кто бы мог разорвать порочный железобетонный обруч сжимающий Эдди в когтях нормальности. Эдди никогда не был нормальным и никогда так себя не ощущал. Не смотря на то, что он стремился всегда быть как все, в работе всегда на него могли указать пальцем, и сказать, что-то вроде: «Белый ворон в писательстве». Да, он им был. Он придумал и описал жанр космического фэнтази. Он шел по этой дороге один и прокладывал потом и кровью ее для других, которые пошли за ним. Такие как Джеймс Пот и Мартин Блай. Они писали не так, не то, и очень сыро и черство, но сам Эдди говорил, что они прекрасно справляются и популяризируют жанр. Он был доволен, а Патрик - нет. Ему казалось, что и Блай и Пот дармоеды, которые наживут состояние на том, за что Эдди схватывал неуды по физкультуре, потому что просиживал ночи напролет в школьной библиотеке изучая стили и жанры. Эдди относился к тому типу людей, которые если делают что-то, но доводят это до совершенства. Но гипер-перфекционизм Эдди иногда только мешал ему двигаться дальше с той скоростью, с которой ему хотелось бы. А Патрик не решался вмешиваться в процесс.
- Тебе звонили из «Джаспер Трибьюн», вчера. Я не успел тебе утром сказать, - сообщил Патрик новость Эдди когда однажды поздно вечером, они встретились на кухне.
Стюарт пил чай и обдумывал название для статьи. Но на самом деле это было лишь прикрытие для того, что он просто ждал, когда Эдди соизволит выйти и поговорить с ним о том, что происходит.
- Знаю, - нехотя ответил Эдди. - Они не принялись за мою редактуру, сказали, что я слишком грузно пишу, читатели такое не любят. Отказали, в общем.
Эдди был расстроен и Патрик почувствовал это еще тогда, когда проснувшись, понял, что Майер пришел весьма рано. Не как обычно. Обычно он задерживался, ждал Марту, потом они шли в ресторан «Свет и Тьма», что на Шестой авеню, ужинали там. Потом они видимо шли гулять и … заходили домой к Марте, якобы на чай. Но одни Боги знали, что они там делали по три часа.
- Много они понимают в этом жанре, - отмахнулся Патрик, смотря в кружку с чаем.
Чай давно остыл, а название давно было придумано. Но сейчас Патрику было ровным счетом все равно заплатит ему Гронжер за скорость или нет. Эдди был расстроен, это все что его волновало.
- Они были моим шансом, - сказал Эдди, прислоняясь спиной к стене. - Теперь придется искать хорошего редактора еще одну вечность.
- Ты найдешь, - уверенно сказал Патрик. - Хочешь, я помогу тебе? Мы можем попросить Мэгги, хотя она сейчас и загружена.
У Патрика промелькнула идея о том, что Мэгги единственная кто уж точно не откажет в редактуре. К тому же ее сынишка обожает фэнтази, а Мэгги обожает своего сынишку.
Стюарт поднялся с табурета и подошел к другу. Сейчас на миг показалось, что прежние времена могут вернуться, если Патрик правильно расставит приоритеты и использует шанс идущий к нему в руки.
- Сейчас я хочу другого, - тихо произнес Эдди, поднимая глаза на смотрящего на него Патрика.
Стюарт даже не задумывался в следующих действиях, когда опустился на колени перед Майером, сдернул вниз тренировочные штаны, затем спортивные трусы, и взял в рот его напряженный член. Все что было перед этим, стремительно отошло на второй план, и сейчас казалось каким-то картонным и смешным. Все эти претензии друг к другу, все эти придирки. Эдди опустился затылком на шершавую стену и прикрыв глаза пытался понять, как ему жить с тем, что он хочет семью и детей, но не имеет сил и желания оттолкнуть сейчас Патрика, который аккуратными, выверенными движениями языка по головке члена готов довести его до исступления, как и много лет назад, в школе. Тогда одна из драк переросла в бурный секс, первый гомосексуальный в их жизни. Сейчас Патрик готов снова вознести его к верхам блаженства, просто работая ртом. Причем сейчас, после долгого воздержания, Эдди казалось, что возбуждение, которое теплилось где-то внутри искрой, разгорается огнем быстро и остро.
Патрик не замечал времени, которое неслось мимо них. Он не задумывался, почему Эдди пришел к нему, когда в последнее время он словно хотел сказать, что готов переехать к Марте. Могло произойти что-то более серьезное, чем отказ редакции. Но сейчас Стюарт думал об этом меньше всего. Ведь на его губах блестела соленая сперма Эдди, и не было ни грамма сожалений у обоих. Оба хотели продолжения того, что разделили только что.
Поэтому, Эдди не сопротивлялся, когда Патрик развернул его спиной к нему, обнажил свои бедра и через минуту вошел. Майер почти распластался по стене, чувствуя, как дрожал его колени, когда Патрик со свойственным только ему рваным ритмом входит в него. Все словно вошло в давно забытое русло. Эдди прикусывая губу, просил не останавливаться, а Патрик высунув кончик языка, старался отладить ритм коротких вхождений, но у него это мало получалось. Страсть не давала обоим даже задуматься о том, что будет дальше, после того, что есть сейчас.
Патрик, в порыве эрекционного экстаза, обещал себе, что обязательно поговорит с Майером и они все выяснят. А Эдди прикрыв глаза, глухо стонал, чувствуя, как его член трется о стену кухни, создавая двойное удовольствие.
Оргазм пришел у обоих почти синхронно. Правда, Эдди опередил своего друга на несколько мгновений, смочив стену спермой во второй раз. Патрик же кончил прямо в него, даже не заботясь о том, чтобы вынуть член. Обняв Майера, он какое-то время просто пытался отдышаться, чувствуя дикую усталость.
- Пить хочу, - услышал он знакомую потребность от Эдди и улыбнулся, поняв, что хочет того же. - А еще, хочу спать. С тобой.

Конец первой части.