Название: Первая встреча
Автор: Лимбо
Вселенная: TОС
Пейринг: Кирк/Спок
Категория: слэш
Жанр: флафф
Рейтинг: PG-13
Размер: мини, 1800 слов
Саммари: Джим и Спок встречались в раннем детстве.


У Спока эйдетическая память, поэтому он, конечно, прекрасно помнит орбитальную станцию Z-86 и все, что случилось на ней, хотя ему было всего четыре года. Иногда, особенно когда он видит улыбку капитана, ему хочется напомнить об их первой встрече, но это желание совершенно нелогично. Человеческая память не такая совершенная, и люди обычно полностью забывают события, происходившие с ними в младенчестве. Впрочем, после пон фарра Спока гораздо сильнее беспокоят другие желания, не менее алогичные, но не такие безобидные.
Они с капитаном разделили дружбу, и это был потрясающий опыт. Доверие, чувство сопричастности – Спок был долго лишен подобного. Потом выяснилось, что они с Джимом идеально совместимы. Он был бы рад сказать, что его привлекает только подходящий по всем параметрам разум, но это высказывание не было бы точным. Помимо осуществления мелдинга Спок хочет прикасаться к Джиму, отдаваться ему и обладать им, присвоить себе и больше не позволить ни одной из тех женщин, которые покушаются на личное время, тело и эмоции его капитана, находиться с ним рядом. Люди называют это любовью. Впрочем, этим же словом они называют очень разные состояния. В любом случае, Спок вулканец, он не должен испытывать человеческие чувства, а капитан не должен узнать о неподобающих желаниях своего старпома.
Потому что если он узнает, то будет, как минимум, огорчен и раздосадован. Джим предпочитает женщин и, хотя, является потрясающе толерантным человеком, вряд ли будет доволен тем, что стал объектом желания друга. Тем не менее, молчать все труднее. Как будто, признание само рвется наружу, чего, разумеется, быть никак не может.
Спок долго размышляет над тем, как минимизировать ущерб и однажды находит идеальный выход. Он заключает сам с собой соглашение, что расскажет капитану о том, что чувствует к нему и достойно примет все последствия признания, если тот вспомнит об их первой встрече. Учитывая, что Джиму Кирку не исполнилось тогда и двух лет, а встреча была очень короткой, можно считать, что Спок надежно обезопасил себя и их с Джимом дружбу.
С точки зрения вулканца, конечно, которому неизвестно то, что знает любой человек старше четырнадцати лет: если в дело, связанное с отношениями романтического характера, впутается дорогая мамочка, то оно непременно закончится катастрофой. Спок, сам того не подозревая, снова доказывает правильность этого постулата, когда на борт «Энтерпрайз» поднимаются его родители.
Капитан приложил значительные усилия, чтобы дипломаты, летящие на Вавилон, чувствовали себя на флагмане Федерации удобно и комфортно. Он приветлив со всеми, но особое внимание уделяет Аманде Грэйсон. Кажется, Джим чувствует к ней симпатию, и симпатия взаимна. Как тогда на Z-86.
Джим даже в младенческом возрасте искренне восхищался женщинами и умел очаровывать их. Аманда растаяла, стоило ей только увидеть золотые волосы и зеленые глаза. И тут Джим применил оружие, которое должно было быть запрещено в Федерации, как фатальное – он улыбнулся.
До этого момента Спок считал человеческих детей не очень-то приятными, ужасно надоедливыми и совершенно нелогичными существами, склонными к насилию и разрушениям. Улыбки крохотного мальчика хватило, чтобы изменить его мнение, по крайней мере, об одном земном ребенке. Он даже ощутил странное желание в знак расположения погладить маленького человека по голове, как иногда, вопреки приказу отца, гладила его самого мама. Разумеется, это было совершенно неприемлемо.
Зато Аманда нисколько не стесняясь, уже через несколько минут после знакомства с Джорджем Кирком обняла его сына и взяла его на руки. Джим, похоже, был совершенно счастлив и выражал свое счастье потоком экспрессивных междометий и даже исполнил что-то вроде победной песни. А Спок снова испытал странную смесь эмоций, которых, совершенно точно, не должно быть у настоящего вулканца. Он не знал, на чьем месте хочет очутиться больше. Аманда, глядя на застывшего сына, улыбнулась и, посадив Джима на одну руку, прижала к себе Спока другой.
- Не ревнуй, дорогой, ты же знаешь, что сегодня земляне празднуют Рождество, а мама Джима сейчас далеко и он очень скучает, - сказала она.
- Я не… вулканцы такого не делают! – убежденно ответил Спок, мысленно листая словарь стандарта.
Слова «ревность» он еще не знал.
Аманда тихо засмеялась и взъерошила прическу Спока. В любое другое время он бы возмутился, но теперь только вздохнул и плотнее прижался к матери, ощущая, как на ее руке подпрыгивает Джим.
Спок убеждает себя, что это все ничего не значит. Дипломатический прием на флагманском корабле не то место, где общаются на личные темы. Не будет же Аманда – жена вулканца, более того, жена посла – смущать Джима разговором о незначительных деталях его детства. Кажется, это и у людей считается не очень деликатным. Вполне возможно, так же, что она сама ничего не помнит. Это было бы наиболее приветствуемым положением дел.
Успокоившись, он отвлекается на пять целых минут и семнадцать секунд, отойдя в сторону и слушая разговор между отцом и его извечным политическим противником. И еще двадцать секунд обдумывает, стоит ли вмешаться, как первому помощнику на «Энтерпрайз». Приняв решение оставить все как есть, потому что Сарек сочтет вмешательство крайне нежелательным, Спок поворачивается к матери и Джиму. Великий Сурак! Где она прятала все это время альбом с голографиями? Традиционная одежда для этого совершенно не подходит.
В любом случае, ущерб уже нанесен. Капитан внимательно листает альбом и улыбается. Хорошо, что хоть доктора Маккоя отозвал в сторону мистер Скотт. Хотя, они, наверняка, употребляют сейчас крепкие алкогольные напитки (гораздо крепче тех, что разрешены на борту), но уж лучше так, чем если бы доктор оставался рядом и мог наблюдать эту унизительную сцену. Служба под командованием столь неординарного капитана быстро помогла Споку уяснить концепцию меньшего зла.
- Капитан Кирк, - ласково говорит Аманда, - ваши родители, должно быть, тоже хранят голографии? Было бы замечательно еще раз увидеть вас малышом.
Спок застывает. Он знает, что должен каким-то образом заставить мать замолчать, но смутно ощущает неуместность вулканского захвата в данной обстановке. Это вызвало бы политический скандал.
- Еще раз? – капитан поднимает голову и снова очаровательно улыбается. – Разве мы встречались раньше? Простите, я, наверное, был слишком мал, но вы должны называть меня Джимом, раз мы так долго знакомы.
- Да, ты очень был маленький, - улыбается в ответ Аманда, - но твоему отцу приходилось следить за тобой в оба глаза, потому что ты все время тянул руки куда не следует и рвался обследовать станцию.
Спок не знает, как реагировать. Он иррационально зол на мать, которая все-таки подняла эту тему, но больше на Джима, который так ничего и не вспомнил. Но ведь это же хорошо?
- Эй! Погодите-ка! – радостно восклицает Джим. – Так это были вы! Вы со Споком! Ничего себе! Я помню, еще бы не помнить – все было, как в сказке: эти яркие звезды, огромная станция, ужасно красивая женщина и необыкновенный мальчик с острыми зелеными ушами.
Он тычет пальцем в голографию Спока.
- Точно! Совсем как здесь. Мне ужасно тогда хотелось их потрогать. Даже больше, чем открутить кислородный датчик со стенной панели, конечно, я не знал, что это такое, а он был такой круглый и блестящий – на рождественский шарик похож. И все-таки, уши Спока манили меня гораздо больше.
- Я помню, как ты тянул к ним руки и говорил: «Дай-дай-дай», - Аманда прикрывает рот рукой, по приобретенной на Вулкане привычке, пытаясь скрыть смех, а Джиму такие условности чужды, поэтому он смеется в голос.
А потом начинает обводить взглядом присутствующих. Если бы Спок мог, он бы превратился в неведимку, но его биологический вид этого не позволяет.
- Спок! – Джим ожидаемо находит его. – Вот ты где. Почему ты мне раньше ничего не говорил, о том, что мы были знакомы, ты же вроде должен помнить и такие вещи тоже, или я что-то путаю?
- Вы ничего не путаете, капитан, - Спок выпрямляется и закладывает руки за спину, что ж, договор есть договор, даже если он заключен с самим собой, - но позвольте рассказать вам о причинах моего молчания наедине.
- Что ж, отлично, - Джим явно недоумевает, отчего его старпом так серьезен, но он привык доверять ему как в крупных делах, так и в мелочах, поэтому ни за что не станет настаивать, - поговорим позже.
Спок с облегчением кивает головой. «Позже» это очень неточно, но он научился понимать Джима и знает, что он имеет ввиду ближайший отрезок времени, когда они оба не будут заняты своими непосредственными обязанностями, социальными или семейными контактами.
Формулировка вызывает фантомный зуд своей расплывчатостью, но дает Споку время на подготовку. Хотя, какая тут может быть подготовка? Речь свою он давно отрепетировал, а все остальное, особенно реакция Джима, от него не зависит. Это-то его и нервирует больше всего, хотя Спок ни за что не признается, что вообще умеет нервничать.

Им обоим стоило бы уже понять, что на «Энтерпрайз» слово «позже» употреблять небезопасно. Всегда случится что-то, что полностью нарушит планы. Спок честно и откровенно говорит капитану о своих чувствах, но только после всех треволнений, связанных с болезнью Сарека, убийством на борту «Энтерпрайз» и нападением орионского корабля.
- Я не рассказал вам о нашей первой встрече - говорит он, - выпрямившись посреди капитанской каюты, - по нескольким причинам.
- Но, Спок! – протестует Джим. – Ты совершенно не обязан отчитываться. Это забавное совпадение, меня оно обрадовало и повеселило, вот и все. А ты относишься ко всему слишком уже серьезно. Если тебе неприятно, мы больше будем говорить об этом.
- Позвольте мне все же объясниться и, если можно, не перебивайте меня, - говорит Спок.
Джим пожимает плечами.
- У меня нет негативных эмоций по поводу нашей встречи, - продолжает Спок, - совсем наоборот. Однако сначала мы друг друга слишком мало знали, потом я не был уверен, что для вас этот эпизод окажется так же важен, как для меня, а через некоторое время я решил, сделать это воспоминание ключом.
- Ключом?
- Да. Я обязал себя дать вам полный доступ к очень личной для меня информации, если вы вспомните нашу встречу, – в голосе Спока звучат обиженные нотки. - Как вы понимаете, шансы на это были микроскопическими, если бы не моя мать.
- Ничего толком не понял, кроме того, что надо сказать Аманде спасибо и что ты загадал на мою память, - улыбается Джим.
- Я не делал ничего подобного! Не загадывал.
- Загадыва-загадывал.
Спок поджимает губы.
- Если вы и дальше будете спорить, до сути дела мы еще долго не доберемся.
- Прости, - Джим совершенно не выглядит раскаявшимся.
Спок глубоко вздыхает, как перед прыжком в воду.
- Собственно, я хотел рассказать, что испытываю к вам… к тебе, Джим, непозволительные чувства. Ты являешься для меня сосредоточением всех устремлений: рациональных, эмоциональных и физиологических. Я жажду и горю, желая слияния с тобой.
У Джима испуганно расширяются глаза. У Спока уходит целых три секунды на понимание того, что Джим боится не за себя, а за него.
- Все совсем не так, как при погружении в плак тау, - быстро говорит он, пытаясь успокоить, - я способен контролировать свои поступки. Но вот чувства не могу и прошу простить меня за это.
Он готов, кажется, ко всему, кроме того, что Джим подойдет к нему вплотную и обведет двумя сложенными в вулканском жесте пальцами контур его уха. Это гораздо больше, чем просто поцелуй. У Спока подкашиваются ноги, и Джим ловит его в объятия.
- Ух ты! Я получит то, чего желал больше тридцати лет, - говорит он сдавленным голосом, уткнувшись Споку в шею, - но, кажется, у меня теперь появились другие желания, связанные с тобой. Много-много желаний. И я хочу, чтобы они немедленно исполнились.
Спок первым инициирует человеческие поцелуи. Этот род деятельности почему-то смущает гораздо меньше, чем слова Джима. Правда, как оказалось, надолго заставить капитана замолчать невозможно ничем.
- Я тоже испытываю к тебе непозволительные чувства, - говорит он прямо в губы Спока и теперь уже сам целует его.