— Новый муниципальный каток приглашает, — вслух прочитал Уильям. — Марк, пойдем?

Погруженный в чтение книги Марк угукнул, перевернул страницу.

— Ты меня вообще не слышишь, — пришлось встряхнуть его за плечи. — Хьюстон, у нас проблемы с установлением межличностной коммуникации.

— Уилл, я прекрасно слышу про каток. Но тебе не кажется, что это глупо, в нашем-то возрасте?

— Мой возраст прекрасно позволяет мне развлекаться, — отрезал Уильям, копаясь в шкафу. — Ты не видел мои коньки?

— Не видел. Там вроде напрокат выдают.

— Значит, ты пойдешь? — обрадовался Уильям.

Марк отложил книгу, поднялся, потянувшись.

— Пойду, куда ж мне деваться. Где тот свитер, который ты мне привез на Рождество?

Уильям благодарно заморгал. Такие мелкие знаки внимания были особенно ценны, потому что добиться чего-либо романтичного от Марка было весьма проблематично. Ну или это самому Уильяму не хватало какого-то весомого доказательства того, что он действительно ценен. Прекрасный секс — да, есть. Совместное проживание — можно с натяжкой засчитать редкие ночевки Марка, его личную чашку и сменную одежду в шкафу за таковое. Совместные прогулки — конечно, от школы до машины, мистер-Беннет-вас-подвезти, доктор-Норберт-вы-так-любезны. Впрочем, иногда они вместе ходили в кино, несколько раз в кафе. Уильяму было этого мало, он каждый день одергивал себя: что ты делаешь, если ты устроишь скандал, он просто уйдет от тебя, ему всего хватает, не надо трогать Марка, пока у вас все прекрасно.

— На коньках я давно не стоял, так что зрелище будет ужасное, а разбитые колени мне обеспечены.

— Я тоже давно не катался, — Уильям улыбнулся. — К тому же, падающий передо мной на колени ты — это так мило.

Марк хмыкнул, никак на это не отреагировав, натянул свитер, огладил его ладонями, потом пришел причесываться. Уильям задумался над выбором, глядя на два свитера. Один его любимый, в «косы», второй — точная копия того, что он привез Марку в глупой надежде, что так они станут чуть ближе.

— Левый. — Марк водил щеткой по волосам.

— Левый для меня или для отражения?

— Для тебя.

Уильям поспешно схватил свитер, сунул второй, с «косами», в шкаф. Марк провел напоследок щеткой по меху на ушах, убедился, что выглядит прекрасно, как всегда, впрочем.

— Шарф не забудь, — напомнил он Уильяму. — И перчатки.

— Я помню-помню.

На улице шел легкий дождь, Уильям вспомнил старую детскую игру с загадыванием желания, высунул язык и принялся ловить капли.

— И что ты делаешь?

— Надо выбрать снежинку, загадать желание, если удастся ее слизнуть, то оно непременно сбудется. Тут снега нет, так что вот, дождь…

Тот хмыкнул и пошагал дальше, сунув руки в карманы, потом чуть оттопырил локоть. Уильям принял руку, улыбнувшись. Марк вытащил сигареты.

— Ты не возражаешь?

— Возражаю, — Уильям отрицательно мотнул головой.

Сигареты послушно были убраны в карман куртки. Уильям снова выругал себя: а если Марку не нравятся вечные запреты? Может, иногда стоит задавливать в себе доктора?

— И обещай, что смеяться точно не будешь. — Марк покосился на него.

— Не буду.

На катке было немного народу, все предпочитали сидеть по домам в этот субботний день. По льду одиноко рассекал смутно знакомый кот.

— Это ведь кто-то из твоих учеников?

— Флетчер. Неплохо катается, хотя осанка неидеальна.

— И шаг сбит, — Уильям засмеялся. — Брось, ты еще оценки выставлять начни. Идем, сдадим в гардероб куртки, возьмем коньки и проверим лед.

— Идем. Хотя лед пока вроде свежий.

Держал лед и впрямь неплохо, чувствовалось, что заливали основательно. Уильям оттолкнулся от бортика и заскользил, восторгаясь полузабытым ощущением этого почти что полета.

— Марк, ну где ты?

— Цепко держусь за бортик и смотрю на тебя.

— Здравствуйте, — Флетчер застенчиво улыбнулся. — Вы тоже покататься пришли? И мистер Беннет? А у вас свитера одинаковые. Ой! Я лучше поеду дальше.

— Лучше освободи лед мистеру Беннету, — посоветовал смеющийся Винсент.

На скамейках обнаружилась вся компания. Кристофер уже увлеченно копался в сотовом.

— Надо заснять, как наш мистер Занудство будет плюхаться на каждом шагу.

— Но это нехорошо.

— Да брось, если бы я в школе снимал что-то, это было б нехорошо. А сейчас мы на катке. И я же не собираюсь никуда это выкладывать, просто сохраню на память.

Марк хмуро глянул на учеников, приготовивших сотовые.

— Может, уйдем? — тихо спросил подъехавший к нему Уильям. — Не ожидал, что они сюда нагрянут.

— Школьникам скидки на все выходные. Так что удивительно, как тут еще не все окрестные детишки собрались. Поехали, прокатимся пару кругов.

На льду Марк держался достаточно уверенно. Уильям слегка успокоился, поняв, что позорных снимков не будет, последовал за Марком.

— Где ты так кататься научился?

— Секцию посещал. А ты?

— Сколько себя помню, всегда любил бегать на коньках. — Уильям чуть ускорился, снова заскользил вперед.

Марк отстал, подъехал к выходу, о чем-то переговорил с работником катка, тот закивал, расцвел в улыбке, показал ему большой палец. Уильям остановился, заинтригованно глядя назад и гадая, что же Марк такое задумал. Тот зачем-то стащил свитер, принялся закатывать рукава водолазки до середины предплечий, отогнул пониже ворот, перевязал волосы чуть повыше.

— Крис, врубай камеру, — громко сказал Винсент.

— Уже.

Уильям поспешил отъехать к скамейке, плюхнулся, вытянув ноги, с восторгом уставился на Марка. Неужели тот решил?.. Из динамиков, установленных на столбах, зазвучали первые такты чего-то ритмичного.

В элементах фигурного катания Уильям разбирался плохо, как и в том, как их правильно выполнять, впрочем, ничего сложного Марк и не показывал, во всяком случае, особенно рьяных вращений не выполнял, но и без того было на что посмотреть. На льду тот чувствовал себя достаточно уверенно: осанку вроде бы держал, с тактов не сбивался, после прыжков на лед мешком не плюхался, да и «ласточка» была выполнена безукоризненно.

— Обычная тренировочная программа, — с легким разочарованием сказал кто-то сзади. — Даже со сбивками.

— А ты хотя бы ее повтори.

Марк все-таки остановился, отфыркнулся, согнулся, упираясь руками в колени, ребра так и ходили ходуном, хвост бессильно повис. Уильям поспешил к нему.

— Это было так здорово, — восторженно признался он.

— Выпендрился на отлично, — со стоном согласился Марк. — Мои старые кости намекают мне, что очень зря я без разогрева это все учинил. Но тебе правда понравилось?

Уильям закивал. Марк выпрямился, двинулся к брошенному на бортик свитеру, на ходу возвращая рукава и ворот водолазки на место.

— В последний раз я так в прошлом году над собой издевался. Для сына.

— Он был в восторге?

— И еще в каком. Я посижу, а ты пока катайся. А дома тебе придется потрудиться над моей спиной, иначе завтра я не разогнусь.

На лед постепенно высыпали и студенты, потом набилось еще больше народу, как-то со временем оказалось, что кататься толком уже негде, так что Уильям поспешил к Марку, державшемуся за затылок.

— Что с тобой?

— В ушах немного звенит. Решил повыделываться, чтобы ты восхищался, теперь расплачиваюсь. Ничего, пройдемся, полегчает. Ты накатался?

— Ног не чувствую, — признался Уильям.

На обратном пути Марк все-таки исполнил мечту Уильяма — плюхнулся перед ним на колени посреди улицы, споткнувшись.

— Ушибся? — перепугался тот.

— Неа, — Марк взял его за руки, глядя снизу вверх. — Уильям Норберт, окажешь ли ты мне честь и приготовишь сегодня чай несчастному усталому преподавателю литературы?

Сердце Уильяма постепенно возвращалось на место после первых слов.

— Окажу.

— Теперь можете поднять своего сожителя, — провозгласил Марк.

Поднялся он сам, отряхнул брюки, потом потянул Уильяма в узкий темный переулок.

— Покурить решил? — смиренно спросил тот.

— Почти. Получить дозу личного наркотика.

— Н-наркотика?

— Белого такого, — подтвердил Марк.

Уильям не успел даже моргнуть, как оказался вовлечен в поцелуй. Внутри запрыгал пушистый мячик: все-таки любит.

— Я передумал насчет чая, — сказал ему на ухо Марк. — Сразу же по возвращении нас ждет горячий душ.

— Пойдешь первым? — уточнил Уильям.

— Я сказал «нас», — Марк отстранился, взял его за руку, переплетая пальцы. — Всегда было интересно посмотреть, как выглядит голый мокрый олень.

— Так же как голый и сухой, только мокрый. А как выглядит голый мокрый пес?

— Скоро увидишь, — многозначительно пообещали Уильяму. — А теперь пойдем скорее, погода совершенно к романтике не располагает.

Уильям шагал рядом с Марком, косился на него и сумасшедше улыбался. Пушистый мячик внутри угнездился в области сердца и никуда исчезать не собирался.

Дождь снова заморосил, пытаясь сделать так, чтобы к завтрашнему утру побежавшие от дома Уильяма Норберта две пары идущих рядом следов пусть недолго, но все-таки виднелись рядом на влажной земле..