«Райдер.
У меня новости о командире.
Он болен. Он очень сильно болен. Спящее инфицирование, волнообразная веретенная лихорадка, которую трудно обнаружить, пока не становится слишком поздно. Это не опасно для других турианцев, его вовремя поместили в карантин. Но прогнозы неутешительны. Он просил, чтобы ты продолжал сражаться и не волновался о нем. Так что сражайся. Он тоже будет сражаться за свою жизнь. Он сильный, он справится. Молодой организм, раннее выявление болезни.
Не прилетай на „Нексус“. Делай что хочешь: напейся, покричи, постреляй в кеттов. Но не прилетай сюда. Командир просил, чтобы ты не прерывал миссию.
Еще он просил сказать тебе, что у него в комнате в холодильном шкафу лежит пакет с земляникой. Он выпросил ее у Камдена. Видел бы ты, с какой гордостью он нес эти двадцать ягод к себе. Они тебя дождутся.
Я буду писать о том, как продвигается лечение.
Но если тебя хоть немного интересует мое мнение: гори огнем все аванпосты, срывайся сюда. Андромеда жила без тебя шесть сотен лет, проживет и еще пару дней. Кандрос может умереть раньше. Разумеется, этого абзаца в письме не было, ты же понимаешь?
Лейтенант Саякс».
***
Что-то тревожно пищали приборы, плечо оттягивала тяжесть, мешавшая пошевелить рукой. Тирэн кое-как открыл глаза, пытаясь осознать, что произошло между тем моментом, как опустилась темнота и пробуждением. Кажется, он сдавал пробу тканей, обычная проверка, рутинная, ничего не значащая. Да, точно. Врач побледнела, что-то сказала, но что именно, не вспоминалось. Дышать было трудно, словно горло отекло, все тело нестерпимо чесалось, как кислотой облитое. Кажется, потом Тирэн позорнейшим образом упал в обморок.
Он повернул голову, проверяя, что там такое его придавило.
— Ого…
На плечо ему беззастенчиво сложила голову Кора Харпер. Вообще-то, она сидела на стуле возле кровати, потом, должно быть, задремала, уронила голову на сложенные на кровати руки, а во сне перелегла на плечо Тирэна.
— Эй… Харпер…
Кора встрепенулась, взглянула на него, потерла лицо ладонями.
— Ты очнулся. Отлично.
В палату шагом, от которого содрогался пол, вошел кроган.
— Иди спать, девочка, теперь мое дежурство, — пророкотал он. — О, так ты очухался?
— Привет, — вяло сказал Тирэн. — Что тут творится?
— Малыш сразу по прилету сидел около тебя, пока не заснул на полу около койки. Он так не хотел тебя оставлять, что мы распределили дежурство в палате, чтобы он хоть немного отдохнул и поел.
— Ты бы видел, как мы сюда летели, — насмешливо сказала Кора. — Как будто «Нексус» разлетелся на части, а вы все болтаетесь без скафандров в вакууме. Кэлло и Гил выжимали из «Бури» даже то, на что она не была рассчитана. Повезло, что на входе в систему нас подхватила Сарисса на челноке. Мы набились туда как сорок пыжаков в салатник, рухнули в доках. Сюда даже Ветра с сестрой рвались, но их не впустили, конечно. Между прочим, тут даже Пиби посидела полчаса.
— Но в основном, конечно, сидели втроем, мы с Корой и Лиам. Помнишь что-нибудь?
— Нет. А что вы со мной делали?
Кора и Драк переглянулись.
— Сказать ему?
— Лучше не стоит, а то обратно от такой чести откинется.
Тирэн застонал.
— Читали вслух всякое, — призналась Кора. — Райдер так убедительно говорил про то, что ты быстро очнешься, если будешь слышать, что рядом кто-то есть, что мы решили, что хуже не станет.
— А где Скотт?
Шевелиться было трудно, но надо было встать, разыскать Скотта и сообщить, что все в порядке. Тирэн кое-как откинул простыню.
— О… — Кора покраснела и отвернулась.
— Что, никогда голых турианцев не видела? — захохотал Драк, возвращая простыню на место. — А ты тренируешься перед встречей? Так зря, тебе физическая активность противопоказана.
— Где Скотт? — повторил Тирэн.
— Проснется и придет. Мы заставляем его есть и спать вовремя. После того, что он тут сделал…
— А что он сделал? — проскрипел Тирэн. — Пить дайте.
Кора сунула ему стакан с трубочкой.
— Ты тут сдох, знаешь ли, — сказал Драк. — Натурально так взял и подох, лежал чучелом турианца, никакой активности мозга, никакого сердечного ритма. Малыш раскидал врачей биотикой, приподнял тебя и так долбанул о пол, что ты мигом задышал и впал в целебную кому. Мы, конечно, тоже помогали немножко. Держали оборону у дверей с оружием и щитами, пока малыш из тебя делал отбивную, а охрана клиники на нас так и перла. Твоя лейтенант приволокла отряды, не разобравшись в ситуации, так что пришлось немного «безопасников» потрепать во имя их командира. Но я за сломанную руку уже перед ней извинился три раза.
В палату влетел Скотт, остановился, пытаясь отдышаться. Кора и Драк поспешили место действия покинуть.
— Ты мне жизнь спас, — растерянно сказал Тирэн. — Или опять твой кроган треплется?
— Просто небольшую встряску организовал. Как ты? СЭМ?
— Небольшая слабость после клинической смерти и недели комы вполне допустима. Но здоровью Кандроса ничего больше не угрожает.
Тирэн взял человека за запястье, потянул к себе, вынуждая устроиться на постели. Скотт наклонился, обнял его, часто-часто задышав.
— Только не вздумай плакать, — запоздало предупредил турианец. — Хотя ладно. Иногда можно.
— Ты умер.
— Разве? Я себя что-то чувствую очень даже живым. Эй, посмотри на меня, я жив, видишь? Шевелюсь, разговариваю, все в порядке.
— Ты был мертв, врачи сказали, что ничего нельзя сделать.
Сейчас Тирэн жалел о двух вещах — у него нет губ, чтобы можно было поцеловать Скотта так, как это делают люди, а еще его нельзя стукнуть лбом в лоб как турианца, череп проломится. Он мог только гладить его по голове, успокаивая.
— Все хорошо, Скотти, все хорошо.
— Как ты меня назвал?
— Я запрашивал информацию про твое имя, чтобы придумать ласковое сокращение. Это как-то странно, сокращение длиннее твоего обычного имени.
Скотт забрался на постель, вытянулся поверх одеяла, нарушая всяческий режим посещений.
— Зато звучит ласково. И мне нравится сокращение от твоего имени. Тир. Это такой древний бог в нашей культуре. Бог воинской доблести.
— Расскажешь? — попросил Тирэн.
Скотт закивал и принялся рассказывать ему о Тире, который пожертвовал своей рукой, сдерживая Фенрира, о других богах: могучем Торе, хитроумном Локи, прекрасной Сиф и верной Сигюн, великом ясене Иггдрасиль и инеистых великанах — все, что смог вспомнить. Тирэн слушал, обнимая его.
— Больше ничего не помню. Сара наверняка смогла бы больше поведать.
— Расскажет попозже. Как она?
— Все еще в коме. Все, кто мне дорог, либо умирают, либо впадают в кому, либо делают и то и другое. Что за жизнь?
— Терпите, Первопроходец Райдер.
— Объявляю вам выговор, командир Кандрос, я оставил на ваше попечение своего турианца, а вы его угробили.
Тирэн слабо засмеялся, потом прикрыл глаза.
— Скотти, я посплю еще немного, — он нашарил руку Скотта, переплел с ним пальцы, насколько получалось. — Не бойся, я просто сплю.
— Когда проснешься и выберешься отсюда, тебя ждет кое-что вкусное. Из земляники. Я попросил Суви засушить те ягоды. У нас будет чай.
— А у меня будешь ты, — невпопад ответил Тирэн, уплывая в мир снов.
Скотт вздохнул, быстро поцеловал его в плечо и затих.