Сьюзи рисует...
     Высунув кончик языка, ведет ножом по коже, тщательно выписывая силуэт птицы.
– Подписаться не забудь, – хрипит Дэвид и скалится с крюка.
     Кровь из пронзенного плеча стекает по груди карминовыми потеками, дальше ее не пускает рука Джоуи, лежащая поперек тела Дэвида, рукав куртки впитывает кровь, чтобы та не пачкала рисунок. А Сьюзи выписывает на животе Дэвида летящую ворону. Как признание, наверное.
     Джоуи стоит позади, мелко целует Дэвида в бок, прихватывает зубами, словно метя, забавляется тем, что в ответ врезать живое любовное письмо не сможет.
– Я боюсь щекотки, – издевательски говорит Дэвид. – Я дернусь и испорчу рисунок твоей подружки.
     Сьюзи поднимает голову и шипит на Джоуи.
– Я почти закончила, не порти холст!
     Джоуи послушно отводит голову. С Дэвида станется все испоганить, просто потому что у него такой характер.
– В следующий раз рисуй на том придурке Дуайте, – шипит он в ответ. – Дэвид мой!
– Я мускулистее, на мне места больше, – огрызается Дэвид. – А еще я не обоссываюсь, если меня подвесить.
– Так и скажи, что заступаешься за эту долбанную серую мышь, – Джоуи начинает злиться, вспыхивает.
     Сьюзи, игнорируя их перепалку, отступает на шаг, осматривает рисунок. Кивает: идеально. Можно снимать холст.
– А ей точно понравится? Кармине? Она все-таки профессиональная художница, – неуверенно бормочет она.
– В прошлый раз ее вороны выклевали мне на спине твое имя, – напоминает Дэвид. – Если это не признание, то я не знаю, что еще.
     Сьюзи вздыхает. И машет Джоуи: пора отправить картину.