Смеркалось… Фраза избитая, но к ситуации подходящая как нельзя лучше. Солнце как раз стремилось за горизонт, луна, наоборот, выкатывалась на опустевшее место на небосклоне. И посматривала вниз, на поляну в самом сердце леса. Около небольшого круга телепортации, исчерпавшего всю магическую силу, слегка подёргивался воздух под воздействием чар. Ещё по центру поляны мирно покоилась горка меха, свернувшаяся в клубок так, что было непонятно, что за зверь там дремлет. Луне было и интересно и боязно, потому она куталась в облака и подглядывала в их разрывы.
Наконец, воздух подёргиваться закончил. Сумеречную вуаль, окутывающую поляну, разогнало свечение. Мерцала тысячей звёзд грива лошади, невесть откуда на этой поляне взявшейся, словно из-под земли — из воды, учитывая текучесть гривы и то, что тело лошади словно было соткано из волн озера — выскочившей. Впрочем, так оно и было. Любой мало-мальски опытный маг с лёгкостью опознал бы в красивом животном кэльпи, существо зловредное и под седло к кому-либо не стремящееся. Луна одарила его сиянием и поплыла дальше, успокоенная: всё в порядке, просто сотворились ночные чары.
На груди кэльпи блистал синевой ромбовидный сапфир, амулет, помогавший оставаться вдалеке от воды и смирявший характер духа. С последним не соглашались сам обладатель сапфира и его сподвижники на ниве странствий и чародейства. С первым же проблем не возникало, магическая вещица с красивым названием «Все воды рек» исправно служила приютом кэльпи, когда тот утомлялся от людской глупости и слишком сухого воздуха. Именно из этого амулета, доселе заботливо припрятанного в переплетении травы, и возник дух.
— Ну что, — несколько сварливо осведомился кэльпи у горки меха в центре поляны, — день прошел, вечер тоже. А наши драгоценные маги не особо торопятся вернуться. Предложения будут, Диас?
Горка меха развернулась, оказавшись лисом. Лисёнком даже, ещё не успевшим вырасти и заматереть. Огненно-рыжая шубка, в которой то и дело пробегали искорки, под порывами ночного ветра пушилась, создавая впечатление, что на поляне затанцевал маленький костерок. Кэльпи, вопреки своей природе, от огненного товарища шарахаться не спешил, то ли от понимания, что лисёнок ему на одно копыто, то ли от общей мерзопакостности натуры и уверенности, что никакие мелкие пушистики ему не помеха.
— Конечно, будут! Я вместе с тобой пойду на их поиск! — в предвкушении путешествия произнёс Диас, слегка виляя пушистым хвостом.
В весёлых глазах сверкнул азарт, он подошёл ближе и собирался уже было запрыгнуть на шею тому, но кэльпи с лёгкостью увернулся от прыткого товарища. Больше попыток оседлать кэльпи со стороны Диаса не было. Он размеренными шажками двинулся вглубь леса, продолжая размахивать хвостом.
— Вообще-то, я имел в виду, что мы могли бы… — начал кэльпи, однако фразу закончил вздохом. — Ладно, на поиски так на поиски. В конце концов, это остров, так что дальше него они все равно никуда не денутся.
Но про себя Алинтари — даже у кэльпи бывает имя — сильно сомневался в этом. Их хозяева, они же друзья, они же временами подопечные, порой способны были выкинуть такой фортель, один на двоих, что оставалось только копытами и лапами хвататься за головы. Обычно Гверн и Мариус себя вели скромно, как и подобает странствующему боевому магу и целителю, однако, когда кошельки наполнялись, припасы были пополнены, запасы трав были в полном порядке, эта парочка в тавернах так гуляла, что наутро приходилось то спасаться бегством, то выплачивать в казну штрафы. Ну или отрабатывать, еще ни одни власти не отказались от помощи умелого целителя и не менее умелого мага. А верные магические духи, разумеется, в беде друзей не бросали.
— Ты хоть знаешь, куда идти? — крикнул Алинтари вслед облаку искорок, мелькающему вдоль по тропе.
— Нет, но думаю, что нам помогут другие звери. Они точно знают, где ближайшая деревня, а там уже и наши пропажи поищем, — повернувшись к Алинтари, Диас сделал пару движений хвостом, как бы вырисовывая что-то в воздухе и слегка прищурился.
Рыжий хитрый комок шерсти слишком уж подозрительно себя вёл, Алинтари понимал, что ничем хорошим это не кончится. Лисёнок точно устроит лесным зверькам незабываемое представление, а в главных ролях будут кэльпи и этот лис. Такими темпами они своих хозяев точно не найдут, но повеселиться на славу, как и навести шуму, смогут. В конце концов, кто сказал, что устраивать суету могут только маги? Их верные фамильяры, оставшиеся без присмотра, тоже могут развлечься. В конце концов, первое правило любого чародея: «Магических существ и духов оставлять без присмотра строжайше запрещено».
Алинтари встряхнул гривой, успокаивая магическое сияние, принял облик сухопутного коня. «Все воды рек» превратился в крохотную синюю шерстинку, затерянную в великолепной антрацитовой шкуре.
— Эй, дитя пьяного огня, ты хоть далеко не отбегай, — окликнул Алинтари на всякий случай, получил в ответ фыркание и устремился в лес.
Тропу назвать тропой можно было только с огромным допущением, просто чуть более примятая трава, да деревья расступались по краям, обозначая, что тут можно пролезть. Хотя Алинтари такие мелочи не смущали, дорогой он называл то место, где собирался пройти. В отличие от обычных животных, ему не было нужды опасаться, что он споткнется или заплетет ноги травой. Так что можно было шагать и любоваться окружающей природой, благо было чем.
Спокойный и тихий лес, полный ночи, не спешил ниспослать на головы гостям какую-либо напасть. Светящиеся хризолитом светляки мелькали повсюду в подобии танца, тонко и пряно пахли ночные белые цветы, которые без жалости топтал Алинтари, заставляя запах становиться еще сильнее; и где-то в отдалении гулко ухали, переговариваясь, совы.
— Может, расскажешь, что ты такое задумал? Диас?
— Хи-хи, нет! Так будет неинтересно, — не оборачиваясь, сообщил Диас, всё также размеренно помахивая хвостом из стороны в сторону.
Он всё-таки последовал просьбе Алинтари не отбегать далеко, трусил в паре шагов от кэльпи, изредка поглядывая назад и убеждаясь, что за ним следуют. Иногда, навострив уши, забегал в кусты, пытаясь кого-то поймать, однако охота оказывалась бесплодной, и хриплое возмущённое тявканье доносилось из высокой травы, заставляя кэльпи пофыркивать. После чего энергичный рыжий комок выпрыгивал из кустов, возвращаясь на первоначальный путь, прыгал, возмущаясь таким произволом местного мелкого зверья, не дающего себя сожрать, а затем Диас успокаивался и снова бежал рядом с Алинтари, озираясь по сторонам.
Наконец, тропа оборвалась, переходя в очередную поляну, с двух сторон окаймленную малиной. Сладкий ягодный аромат разливался в воздухе, заставляя кэльпи принюхиваться: был он тем еще сладкоежкой.
— Диас, хочешь ягод?
Алинтари принимать человеческую форму не любил, слабая она была, две ноги, руки эти, еще и грива за все цепляется, как ее ни укрощай. Однако конь малину объесть не мог, так что пришлось ради лакомства перекидываться. Вскоре около малинника топтался высоченный парень в бледно-зеленой вывернутой наизнанку хламиде, с которой капала вода. В целом вид у Алинтари в этом облике был таким, словно он пошел топиться, нырнул в озеро, на половине утопления передумал и выполз напоследок погулять под луной. Водоросли в волосах и потоки воды с них прилагались.
— Я бы не отказался!
Диас подбежал к Алинтари и стал увиваться вокруг, хвостом цепляя ногу кэльпи, словно пытаясь того уронить наземь. После сел рядом, подняв мордочку и посмотрел на Алинтари, замерев в ожидании вкусностей.
— Ягоды?
Наконец кэльпи сорвал пару ягод с малинового куста и положил рядом со зверьком. Диас начал уплетать малину за обе щёки, виляя пушистым огненно-рыжим хвостиком.
Вдруг лисёнок перестал поглощать вкуснейшее угощение и начал оглядываться по сторонам, уши встали торчком, ловя исходящие из кустов малины шорохи. Недолго думая, Диас прыгнул в куст, откуда и доносились звуки.
Среди колючих кустов бегали, цокая, две белки, на которых как раз и выпрыгнул лисёнок. Одной удалось убежать от маленького хищника, но вот её дружок попал в цепкие лапы лисы. Довольный своей охотой, Диас подбежал к Алинтари с белкой в зубах, держа ту за загривок и не выпуская из своей пасти.
— Молодец, — Алинтари наклонился, поднял лисёнка на руки вместе с его добычей, присмиревшей и испуганно косящейся по сторонам. — Добытчик, — это прозвучало почти умиленно, в той мере, насколько вообще кэльпи умел это делать.
Однако ему приходилось быть и милым и добрым. Диас был совсем крохой, когда Мариус, его хозяин, притащил найденыша, обиженно и жалобно попискивающего. Маленький лис с огненными искрами в шубке сожрал все денежные припасы их небольшой команды: требовалось ему и молоко, и малина, и мясо понежнее, желательно перетертое в кашицу. Алинтари на подобное фыркал и не уставал язвить в сторону своего мага, мол, чего это тот не носил ему кроликов и родниковой водой не выпаивал.
— Потому что ты орясина четырехсотлетняя, — огрызался Гверн. — Я тебя взрослым приручил, ты себе любых кроликов сам наловить мог.
Алинтари начинал ржать, что особенно хорошо получалось, если перед тем перекинуться в коня, потом фыркал и начинал Гверна загонять подальше в лес, наступая и рыча. Маг, наученный опытом жизни, в лес загонялся охотно, причем как можно дальше от Мариуса и Диаса, чтобы тех не смущать знаниями о том, как именно следует объезжать кэльпи, чтобы был тихим и послушным.
А Диас понемногу рос, научился говорить, бегать, сменил шубку на еще более огненную. Хотя до возраста взросления ему оставалось еще много времени.
— Ты понимаешь, что ты состаришься и умрешь к тому моменту, как он хотя бы в юношескую пору войдет? — спросил как-то Гверн.
Они как раз остановились на отдых неподалеку от деревни, решив в само селение не заходить. Погода была прекрасной: неяркое осеннее солнце, золото листьев, легкий ветер. Самое то для небольшого костра и сидения на поваленных недавней бурей бревнах. И как-то так эта осень подействовала, что Гверн пустился в размышления, глядя на лежащего поодаль Алинтари, лениво жующего яблоки, горкой наваленные перед мордой.
Мариус закивал.
— Но не мог же я его там оставить, одного, маленького. За ним потом Алинтари присмотрит. Он же дух, он бессмертный, воспитает Диаса, когда нас не станет.
— Просил у воды костер разжечь, — отфыркнулся кэльпи и укрыл спящего лисёнка своей гривой от полуденного солнца.
Однако Мариус своего намерения не оставил. И с тех пор Алинтари покоя не было, хотя он и рычал, что в родители лисятам не нанимался и вообще, кэльпи вольный, ускачет куда подальше. Но с Диасом возился. Потому, отправляясь в поход на ближайшую таверну пропивать честно заработанное, Гверн и Мариус и оставили своих фамилиаров одних на поляне.
А сейчас Алинтари пытался аккуратно вытащить у Диаса из пасти белку, приговаривая, какой лисёнок умный, хороший и не мог бы он разжать зубки.
— У неё тоже есть своё гнездо, белочка хочет домой, — так и лучился сахарным сиропом кэльпи, про себя уже представив, как оторвёт Мариусу половину подола любимой мантии.
Долго уговаривать лисёнка не понадобилось, он послушно разжал клыки, выпустив на свободу бедного испуганного зверька. После чего по-кошачьи радостно заурчал, прижимаясь к Алинтари.
— Глупый, — кэльпи потрепал его по мягким ушам. — Давай дальше малину собирать.
Но тут неподалёку послышался шорох и звуки ломающихся веток. Под довольно тяжёлой тушей ломающихся. Алинтари оскалился в ту сторону, предупреждая, что лучше сейчас к нему не соваться. Выглянувший медведь уставился на странного человека и не менее странного лиса задумчивым взглядом.
— Так ты с ним можешь поговорить? — уточнил Алинтари у Диаса. — Надо бы добраться до деревни, пока наши чародеи трактир по ветру не пустили в буквальном смысле.
Лисёнок лишь кивнул и, спрыгнув на землю, быстро подбежал к медведю, навострил уши и хрипло тявкнул, смотря на громадного зверя, который стоял на месте. Медведь рыкнул, заставив Алинтари оскалиться во все клыки и приготовиться к броску, после уселся в малиновых кустах, пристально смотря на Диаса. Тот подошёл ближе и, заурчав, поднял голову в вопрошающем жесте. Медведь что-то проворчал, после чего радостный лисёнок вернулся к Алинтари.
— Говорит, что деревня за этим лесом, надо перебраться через реку, а там будет дорога.
Алинтари присел, погладил Диаса по спине.
— Молодец. Тогда идем.
Если пара из боевого мага и целителя была идеально подходящей для любого задания, то Алинтари с Диасом были еще лучше. Лисёнок умел разговаривать со зверями, очаровывать детей, старушек и хозяек трактиров, и быстро удирать от неприятностей в сторону кэльпи; кэльпи отлично находил общий язык с наемниками любых рас, при надобности лупил в лоб противнику своими немногочисленными, но убойными заклинаниями, а то и без стеснения пускал в ход клыки и копыта. Первыми грыз, вторыми быстро перебирал, уносясь в безопасное место, твёрдо уверенный в том, что героем быть хорошо, а живым героем — бесценно. Одним словом, если что парочка духов умела в совершенстве, так это выпутываться из неприятностей (перед тем на ровном месте туда влипнув).
— А ещё он малину хочет, — поделился Диас. — Но тебя боится.
— Ага, — согласился Алинтари, быстро сворачивая из ближайшего крупного листа и пары травинок подобие кошеля. — Меня стоит бояться.
Малиной он этот кошель наполнил доверху быстро, ловко очистив несколько ближайших веток, после чего сделал приглашающий жест медведю, мол, всё твоё. И пошагал прочь от поляны, определив, где тут река. Можно было бы прыгнуть прямо в воду, сократив путь, но лес был слишком хорош. Тёплая ночь, напоенная ароматами трав и ягод, мягко окутывала плащом, размягчив ненадолго даже холодное сердце кэльпи.
— Ешь, — спохватился он, подхватывая лисёнка на руку и пристраивая кошель с малиной перед его мордочкой. — Пока она свежая и сок не выпустила.
Диас ничего не ответил, начав есть малину. Самодельный кошель быстро опустел, а мордочка довольного зверька была вся заляпана соком.
— Вылизывать не буду, даже не надейся, — проворчал кэльпи вполголоса.
Лисёнок спрыгнул с рук Алинтари на траву и начал в ней валяться, пачкая свою огненно-рыжую шубку. Потом ещё и язык показал. Диас, разумеется, делал это специально, ему хотелось побесить чистоплотного кэльпи, который предпочитал чистую воду, выстиранную мантию и вычесанную гриву.
— Ой, выкупаю я кого-то…
— Нет, — уверенно заявил Диас, убегая подальше.

Алинтари покосился на спокойные воды реки, красочно представил, как он берёт это мелкое несчастье за хвост и полощет в воде как трудолюбивая хозяюшка. Потом немного подышал и успокоился. Сам отмоется, пока плывет.
Закончив с весельем, лисёнок начал понемногу подходить к воде, он не очень любил плавать, но видимо придётся пренебречь своим комфортом и переправиться на другой берег самостоятельно: Алинтари ему помогать не собирался, хотя мог бы реку одним прыжком перемахнуть. Вода на удивление была тёплой, нагревшейся на день, а течения и вовсе не было. Однако Алинтари не фыркал и беды не чуял, так что воды считались безопасными.
Уже полностью зайдя в реку, Диас обернулся и посмотрел на Алинтари, не выказывавшего ни малейшего желания сдвигаться с места.
— Ты в воду заходить собираешься, долгогривка? А то я без тебя уплыву…
Фыркнув, Алинтари сделал шаг вперед. Река тут же приластилась к ногам, обняла, зовя уйти с собой, на глубину. «Все воды рек» предупреждающе кольнул, возвращая сознание.
На другом берегу стоял лось и спокойно пил речную воду, не замечая, что его спокойствие скоро прервут самым бесцеремонным образом: Диас уже выплыл на берег и сейчас тихо и сосредоточенно крался вперед. Алинтари, путешествуя по воде аки посуху, только глаза закатил. Ладно уж, пусть ребенок повеселится. Хотя шаг он ускорил.
Не издавая ни звука, Диас подобрался к лосю и запрыгнул на него. Животное встрепенулось и заметалось из стороны в сторону, пытаясь скинуть с себя лисёнка, но тому это не помешало пробраться к голове с мощными рогами и изобразить из себя пушистую огненную корону. Ещё немного продержавшись верхом на лосе, Диас всё-таки спрыгнул с жертвы.
Лось, увидев, кто нарушал его покой, нагнул лобастую башку, увенчанную рогами, нацелился на Диаса и принялся на того наступать.
— Ну уж нет, — пробормотал Алинтари. — Этого мелкого зловреда только я могу обижать.
И звонко свистнул, вложив толику магии в посыл. Лось встрепенулся, одним скачком умудрился развернуться и помчался в чащу леса, влекомый первобытным страхом. Диас, счастливый от демонстрации этой защиты,
подошёл к ногам Алинтари и, заурчав, начал тереться о них. Разумеется, суровое сердце кэльпи от подобного таять не собиралось, но желание потрепать чей-то хвост уменьшилось. Алинтари вообще был отходчив по отношению к Диасу, памятуя, что это всего лишь игривый детеныш. В конце концов, пока он этого лося заживо не поджег, можно считать, что ничего страшного не случилось.
На берегу реки больше не было никого кроме парочки духов. Несильный прохладный ветер колыхал листву деревьев, срывая листья. Алинтари осмотрелся, обнаружив ту самую дорогу, которая и должна была привести их в деревню.
Лунный свет пролился вниз, освещая дорогу путешественникам. Луне наблюдать за этими двумя духами понравилось: и весело, и занятно. И чары красивые. Алинтари поднял голову и признательно прижал ладонь к сердцу. С луной он предпочитал дружить, черпая из нее свою магию, так что госпожу ночи вниманием не обделял никогда.
— А мы найдем наших магов и снова отправимся путешествовать? — уточнил Диас, ныряя в траву по обочине и снова выпрыгивая.
— Очень на то надеюсь. О, а вот и жильем запахло. Иди-ка сюда.