Это первый теплый день после долгой промозглой зимы. Я сижу в саду и, щурясь, смотрю на стайку птиц, которая оживленно щебеча, перелетает с дерева на дерево. Жизнь продолжается. Даже здесь, среди пыли и камня к свету тянутся молодые побеги. Миру все равно жив ты или умер. Миру нет дела до твоей боли. Миру безразлично, что с тобой будет завтра. И у тебя есть только бесконечный путь из ниоткуда в ничто.

Ветер все еще холодный, хотя солнце греет почти по-летнему. Он пробегает по веткам деревьев и с шелестом падает на землю, взметая серую пыль и кидая ее мне в лицо. По утрам я все еще мучительно кашляю. “Кашель пройдет, когда мы вернемся домой. Вместе. Ты и я”. Под закрытыми веками снова копятся слезы, и я почти слышу Его голос. Это ничего. Здесь нет никого и стыдиться мне некого. Соленая влага находит дорогу между ресницами и упрямо течет к подбородку. Я провожу ладонью по лицу и открываю глаза. Веки у меня покраснели – я видел свое отражение сегодня в ведре с водой. Зеркал я избегаю. Пустяки. Все это пустяки. Сухая кожа ладони скребет по отросшей щетине на щеках. Никогда прежде я не позволял себе так распускаться. Даже в болезни. Забавно. А еще говорят, что страдания очищают. Возможно. Но меня они постепенно превращают в зверя. Больного и загнанного в угол.
Как быстро человек привыкает к хорошему. Мне казалось, что любовь и вера способны сокрушить любую беду. Я посмешил богов своей самонадеянностью. Надежды, любовь, даже сама жизнь оказались лишь миражами. Столько крови и страданий, устремлений и пламенных речей. Восток пожрал наши мечты, перемолол в пыль наши судьбы, развеял по ветру нашу любовь. Все пустое. Есть только это голубое небо, молодая листва на узловатых ветках, да щебет небесных птиц…